– Вряд ли я теперь прежняя девочка, – пробормотала Салли, подчиняясь тем не менее просьбе. Ибо она все равно не знала, как отшутиться в присутствии этой утонченной красотки, взиравшей на нее из-под невероятно густых ресниц. К тому же она очень соскучилась по своим бесцеремонным и шумным братьям. – Добро пожаловать домой, Оуэн. – Салли крепко обняла его, прежде чем он поставил ее обратно на пол. Внутри у нее все натянулось подобно бакштагу, а в горле было сухо и горячо.

«Заняться ею… Черт бы побрал этого Оуэна. Заодно с его возлюбленной».

– Ну и задала же ты нам хлопот. Я и не думал, что на «Дерзком» все это время была ты, а не Ричард. Я бы встретился с тобой, или послал записку, или по крайней мере навестил бы в Гибралтаре. Впрочем, к тому моменту меня уже отправили в Англию с информацией о сражении.

– Так ты тоже был при Трафальгаре?

– Ну да, на «Пикле». И мы сразу же поспешили доставить в адмиралтейство донесения Коллингвуда. Но тебе, как я понимаю, пришлось нелегко.

Да, Салли пришлось не то что нелегко, а скорее очень тяжело. Причем во многих смыслах. И все это время ее близкие находились совсем рядом, а она об этом даже не знала.

– Но как ты обо мне узнал?

– Я получил письмо от нашего патера, в котором тот все изложил. Вернее, почти все – никто так и не знает, что случилось с Ричардом.

– Я тоже не знаю, – пожала плечами Салли, гадая, каким образом отец узнал о случившемся с ней.

– Патер, кстати, скоро будет дома, чтобы навести здесь порядок.

– Папа собирается домой? Когда, Оуэн, когда?

– Думаю, в ближайшее время, так же как и остальные, ведь он наверняка написал и им тоже. И это замечательно, потому что мы сможем все вместе отпраздновать мое бракосочетание.

– Бракосочетание? – ошарашенно повторила Салли.

– Именно… Я привез тебе сестру. – Оуэн указал на свою изящную спутницу, молча и терпеливо стоявшую рядом с ним. – Она будет жить с тобой, составляя тебе компанию и не позволяя стареть в одиночестве.

Оуэн обращался с ней так же, как всегда: в своей обычной добродушно-грубоватой манере. Однако каждое его слово жалило, кололо и обжигало. И Салли никак не могла защититься. А этот толстокожий болван Оуэн пер на всех парусах дальше, невзирая на шиканье жены.

– Да, ей не нужно пускать пыль в глаза, так, Салли? По правде говоря, наш патер послал меня домой, чтобы я взглянул на тебя и сообщил ему, как на самом деле обстоит дело. Ну-ка, позволь. – Оуэн довольно бесцеремонно взял ее за подбородок и стал разглядывать шрам с таким деловым видом, словно это была часть такелажа, требующая замены.

– Все не так уж и плохо, – заключил он.

Наконец Салли не выдержала.

Наплевав на приличия, она выругалась, как ругаются только матросы, и, лягнув брата по ноге, убежала в свою комнату.