– Спасибо, Грейс. Однако в некоторых вещах я все-таки тупица. – Скорее даже во многих вещах, мысленно добавила Салли. Хотя бы в том, что касается Коллиара. – Возможно, я достаточно сведуща в том, что относится к флоту, в том числе и к поеданию крыс – их, кстати, называют «мельниками». Зато в других вещах – увы. Я мало разбираюсь в том, что так хорошо получается у тебя – вращаться в свете и нравиться окружающим.

– Мельники, – с некоторой торжественностью повторила Грейс. – Но почему ты думаешь, что можешь не нравиться окружающим? Тебе нужно только улыбаться. Своей улыбкой ты способна разогнать темноту, стоит только постараться. Да даже и не стараясь. Ты обладаешь тем же, что и твои братья, – блеском глаз, который очаровывает людей.

– Ты просто по-родственному льстишь мне. Спроси Оуэна. Он охотно расскажет тебе пару баек про свою огромную неуклюжую сестру.

– Полнейший вздор! Думаю, в нынешнем состоянии ты слишком придирчива к себе, но все сложится по-другому, когда ты полностью поправишься.

Они наконец подошли к сути проблемы. Грейс проявляла предельную деликатность относительно ее шрама, избегая разговоров о нем, однако Салли не страшилась этого, тем более что вечно обходить тему ее изуродованного лица все равно бессмысленно.

– Грейс, я не поправлюсь, потому что мой недуг неизлечим. У меня навсегда останется этот ужасный шрам.

– Сестренка, дорогая… – Грейс сжала Салли руку. – Твой шрам станет менее заметным, так бывает всегда. Тем более что рана поверхностная. Когда люди смотрят на меня, они видят лишь мое кукольное личико и склонны относиться ко мне соответствующим образом, но я не позволяю судить обо мне исключительно по внешности. Так же должна поступать и ты. И Оуэн на самом деле прав – с твоим шрамом все не так уж и плохо.

– А что было бы плохо? Ожог, выбитый глаз, ампутированная конечность?

– О Салли! Все дело в том, что шрам еще свежий и розовый. Но со временем он поблекнет. К тому же есть такое средство, как макияж. С помощью пудры можно творить настоящие чудеса. Ты думаешь, как мне удается выглядеть столь безупречно? – Грейс перевела дыхание и продолжила: – Но в действительности тот, кто тебя знает и любит, даже не будет ничего замечать. Теперь, когда я узнала и полюбила тебя, я вижу именно тебя, а не твой шрам. И твой брат видит в тебе все ту же сестру, которую он всегда обожал. Он не видит никакой разницы.

– Но разница есть.

– Ты просто себя в этом убедила. – Грейс взглянула на Салли с прищуром. – Вообще складывается впечатление, что на самом деле ты страдаешь из-за того, что у тебя разбито сердце.

Несчастное разбитое сердце дрогнуло в знак протеста, но Салли проигнорировала его и продолжила гнуть свою линию:

– Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, что я ужасная великанша, у которой нет сердца. И не нужно отходить от изначальной темы обеспечения меня племянниками и племянницами. Кстати, это следует делать в уединении, без моего участия, так что ступай.

– Эй, вы где? – донесся с лестницы голос Оуэна. – Салли, Грейс, любовь моя! Куда вы подевались?

– Ну вот и братишка. – Салли подтолкнула невестку. – Иди, используй шанс.

Грейс шлепнула ее по коленке и спрыгнула с кровати.

– Я здесь, у Салли. Но не смей заходить, если не вытер свои грязные сапожищи.

– Я их вытер самым тщательным образом, – весело отозвался Оуэн, появляясь в дверном проеме. – Я принес почту.

В сердце Салли закралась надежда.

– И какие новости? – поинтересовалась Грейс.