Женское общежитие

Стоддардский университет

Блю-Ривер, Айова

5 марта 1951 года

Дорогой мистер Кингшип,

Полагаю, Вы недоумеваете, кто я такая, если только Вы не помните моё имя из газет. Я – та молодая женщина, которая одолжила пояс Вашей дочери Дороти в апреле прошлого года. Я была последней, с кем она говорила. Я не стала бы заводить об этом речь, поскольку я знаю, Вам очень больно вспоминать о тех событиях, если бы у меня не было веской причины обратиться к Вам.

Как Вы, наверное, помните, у Дороти и у меня были одинаковые зелёные костюмы. Она пришла ко мне в комнату и попросила у меня на время мой пояс. Я дала его ей, и позднее полиция обнаружила его (как я думала тогда) у неё в комнате. Они держали его больше месяца у себя, а потом вернули мне. К тому времени сезон для костюма почти прошёл, поэтому в прошлом году я больше его не надевала.

А теперь снова наступает весна, и вчера вечером я примеряла свои весенние наряды. Я надела зелёный костюм, и оказалось, что он сидит на мне просто изумительно. Но когда я стала затягивать пояс, то, к своему удивлению, обнаружила, что это, вне всяких сомнений, пояс Дороти. Видите ли, отметина от пряжки на нём оказалась смещена на две дырочки ближе к его концу, чем нужно для моей талии. Дороти была довольно стройная, но я ещё стройнее. По правде говоря, я вообще худышка. И я знаю, что нисколько не похудела за последний год, потому что костюм до сих пор сидит на мне отлично, как я уже сообщила выше, и тогда, должно быть, это пояс Дороти. Когда полиция предъявила его мне, я подумала, что он мой, так как позолота стёрлась на зубце пряжки. Надо было, конечно, сообразить, что раз уж оба костюма пошиты на одной фабрике, то и позолота сотрётся на обеих пряжках.

Так что теперь мне думается, что Дороти не могла носить собственный пояс по какой-то причине, хотя он совсем не был сломан, и воспользовалась моим. Для меня всё это совершенно непонятно. В то время я полагала, что она только притворилась, что ей нужен мой пояс, потому что она хотела со мной поговорить.

Теперь, когда я знаю, что это пояс Дороти, было бы странным носить его. Я вовсе не суеверна, но, в конце концов, вещь не моя, это вещь бедной Дороти. Я думала даже выбросить его, но это тоже было бы странным, поэтому я посылаю его Вам бандеролью, и Вы можете хранить его или распорядиться им каким-либо иным образом.

Я вполне могу продолжать носить свой костюм, потому что, как бы там ни было, в этом году все здешние студентки носят широкие кожаные пояса.

Искренне Ваша,

Аннабелл Кох.