М и р е к (упавшим голосом). Опять то же самое.

Ф у ч и к. Тебе этого мало? Тебе доверяют огромное дело — помочь партии в возрождении подполья.

М и р е к. Все это так, но…

Ф у ч и к. Да, огромное дело. Можешь ты это понять?

М и р е к. А ты можешь понять, Юльча, что… что мне скучно становится так жить?

Ф у ч и к. Скучно? (Долго и внимательно смотрит на Мирека). Ты понимаешь, что говоришь?

М и р е к. Хорошо, хорошо! Ну, а что мы делаем? Бродим впотьмах, охотимся за собственной тенью. Ты всегда говоришь: ничего, ничего, хоть одна тропка из ста да окажется верной, и мы найдем руководство партии. А где она, эта тропка? Тратим время и силы на поиски тех… тех, кого давно уже нет.

Ф у ч и к. Кто знает, может быть, уже и нашлась эта тропка.

М и р е к. Что? Ты нашел кого-нибудь из ЦК? Нашел? (Тормошит его). Ну, Юльча, кого же? Говори, не мучай!

Ф у ч и к. Кого, еще не знаю сам. Но очень скоро узнаю. Тропка есть.

М и р е к. И тогда?

Ф у ч и к. И тогда, когда соберем, объединим силы, ударим не так, петушиная твоя голова (растопыривает пальцы), а вот как! (Сжимает пальцы в кулак). На смерть!

М и р е к. Ох, скорей бы только. Завтра я еду.

Ф у ч и к. Вот это по мне. Это ответ мужчины.

Л и д а (из кухни). Пан Мирек, пожалуйте сюда, по вас тут топор соскучился.

М и р е к. Боже, куда я попал!

Ф у ч и к. Ну, ступай, ступай, наколи дров для кухни. Заодно и нервы успокоятся. Марш!