Хаген в замешательстве и непонимании уставился на меня, и в этот самый миг с грохотом вылетела входная дверь.

Эл схватила Тай и спрятала за спину. Хаген напряженно уставился на дверной проем, а я призвал к грани огня.

В комнату вошли сначала имперские гвардейцы и встали по струнке по обе стороны прохода, а затем вальяжно прошествовал внутрь и сам барон — на виде ему слегка тридцать, у него золотистые волнистые волосы и весьма неприятная самодовольная улыбка.

— Ну вот, графиня, теперь вам бежать некуда и придется отвечать на вопросы, — язвительно заулыбался барон.

Хаген вышел вперед, заслоняя собой меня и перегораживая ему проход к Эл.

— Прошу представиться, — холодно потребовал Хаген, — а также объяснить, на каком основании вы врываетесь в наш дом и угрожаете моей жене.

— Вашей жене, — насмешливо протянул златовласый и смерил пренебрежительным взглядом Хагена. — Ваша жена — государственная изменщица и беглянка. Она должна отправиться в Сол-Меридию и присягнуть Его величеству Зейну Ворлиару, как и все аристократы Виреборна.

— Вы ошиблись, моя жена никакая не графиня Хомсфрид. Вы обознались.

— Да? — наигранно удивился барон. — А кто же она?

— Она дочь фермера, ее имя Анна Боуль.

— Анна Боуль, — снисходительно улыбнулся барон, — дочь фермера. Жена, — он подцепил пальцем знак шестигранника на груди Хагена, — многогранника. И мать двоих прекрасных рыжих детей.

Он первым делом уставился на Эл, потом взглянул на Тай, выглядывавшую из-за спины матери, и перевёл взгляд на меня. На мне его взгляд задержался дольше, а после что-то странное мелькнуло в его взгляде:

— Глазам своим не верю! — с восхищением и злорадством воскликнул он. — Что это, Элайна Хомсфрид? Эта твоя дочь, которую ты носила во времена восстания Теней, — он ткнул пальцем на Тай, — а этот?

— Я родила двойню! — с вызовом воскликнула Эл.

— Двойню, значит? — злобно оскалился барон. — А мальчишку ты родила от Магнуса Девангера? Иначе как объяснить такое поразительное сходство?

Больше мешкать было нельзя. Я рывком отодвинул Хагена и шагнул вперед. Огонь, до этого теплившийся на моих пальцах, полетел прямо в лицо барона, он вскрикнул и успел увернуться. Атака огнем смазалась и лишь слегка опалила барону брови и щетину.

— Схватить их! Живыми можно не брать! — крикнул барон Олдбери и гвардейцы ринулись на нас, попутно доставая кинжалы.

Я отступил на шаг и призвал к грани ветра. Порывом мощного воздушного потока швырнул на них кровать, откидывая всю троицу назад.

Хаген тоже не мешкал, успел ветром вырвать у одного из стражников кинжал, перевернуть и вонзить его прямиком в глазницу гвардейцу.

Второй гвардеец хотел было кинуть в ответ кинжал в Хагена, но я хлестнул его разрушением, оставив на руке пузырящуюся рану и заставив выронить кинжал. А Хаген тут же подхватил кинжал и перерезал им гвардейцу горло.