Кинжал на всей скорости преодолел комнату и вошел по самую рукоять барону в лоб.

На миг он застыл, словно в недоумении, тьма быстро исчезла из его глаз, а тени начали уползать обратно к своему создателю. До этого сидевший барон покачнулся и опрокинулся на спину.

Я какое-то время смотрел на него, словно бы ждал, что тот еще может подняться. Затем боль в руке вновь напомнила о себе и вывела меня из ступора. Кровь хлестала слишком сильно, заливая все вокруг, нужно было что-то делать.

— Хаген, — позвал я.

Никого из семьи в доме не было, но я знал, что они прячутся за стеной под окном.

— Ты его убил? — первой послышался голос Элайны.

Я оглянулся и слабо улыбнулся.

Все трое стояли в окне и глазели на разгромленную спальню. Первой увидела, что я ранен Тай-Тай.

— Теодор, — она ловко впрыгнула в окно и поспешила ко мне. — Твоя рука, — она напряженно уставилась на меня, и с сочувствием добавила: — Тебе больно? Твои пальцы, нужно срочно промыть и перевязать! Я могу попробовать исцелить, как тогда с птичкой.

Тай и впрямь несколько месяцев назад открыла в себе грань целительства и смогла вылечить повреждённое крыло синицы. Но там была всего лишь небольшая рана на меленьком крыле, да и мне нельзя заживлять эту рану. Я всерьез намеревался вернуть свои пальцы.

Я зажал целой рукой посильнее рану.

— Найди мои пальцы, — велел я, — нужно их пришить.

В том, что они приживутся, я даже не сомневался, у адамантийцев регенерация не как у людей. А вот если так и оставить, новые пальцы придется отращивать не меньше полугода. Тай в замешательстве уставилась на меня, какое-то время мешкала, словно бы желал спросить, каким образом это поможет, но не стала этого делать, а ринулась на поиски пальцев.

К тому времени в комнате уже были Хаген и Эл. Эл так и осталась стоять у окна, отрешенно осматривая комнату, а Хаген нервно ходил от трупа к трупу, проверяя, точно ли все мертвы.

— И что нам теперь делать? — тихо спросила Элайна.

Хаген тяжело вздохнул и взглянул на меня.

— Их будут искать, они поймут, что это мы убили барона. — У Эл начиналась истерика и с каждым словом в ее голосе было все больше паники: — По-любому кто-нибудь видел, как они шли в сторону нашего дома. Нам нужно бежать! Нужно уходить!

— Нет, — холодно сказал я, — мы не станем убегать. Никто не узнает, что мы их убили. Они выйдут так же, как и вошли.

Хаген сразу же понял, что я имею в виду, а Эл в непонимании уставилась на меня.

Хаген осмотрел придирчиво барона, вытащил из его лба кинжал и сказал: