Вместо него я сталкиваюсь с Беспредельной Дарлин. Точнее, она на меня наталкивается. В восемь утра мало что впечатляет сильнее, чем футболист ростом шесть футов четыре дюйма[13], несущийся по коридорам на высоких каблуках, в парике цвета «пожар в джунглях» и при отнюдь не умеренном макияже. Я давно привык к такому зрелищу, иначе, наверное, оторопел бы.

– Как хорошо, что я тебя перехватила! – восклицает Дарлин. Голос у нее как у Скарлетт О’Хара в исполнении Кларка Гейбла. – Я в полном раздрае!

Когда мы с Дарлин подружились, сейчас уже точно не скажешь. Наверное, в пору, когда она была Дарилом Хайзенбергом, хотя это маловероятно. Мало кто помнит, каким был Дарил Хайзенберг: Беспредельная Дарлин поглотила его полностью. Дарил был неплохим футболистом, но в тысячу раз хуже, чем после того, как стал носить накладные ресницы.

Беспредельной Дарлин приходится нелегко. Совмещать роли звездного квотербека и королевы красоты получается не всегда. А порой и вжиться в роль трудно. Другие школьные дрэг-квины редко садятся с ней за ланчем, мол, она плохо ухаживает за ногтями, а в майке-алкоголичке кажется слишком накачанной. Футболисты чуть лояльнее, хотя небольшая проблема возникла в прошлом году, когда Чак, запасной квотербек, влюбился в Дарлин, а услышав, что он не в ее вкусе, впал в депрессию.

Я не слишком беспокоюсь, услышав, что Беспредельная Дарлин в полном раздрае. Она всегда в полном раздрае, иначе ей было бы не о чем говорить.

Впрочем, на сей раз дилемма у нее самая настоящая.

– Тренер Гинсбург меня доконает, – объявляет она. – Сегодня вечером клятый Прайд-парад. Тренер хочет, чтобы я шла вместе с командой. Но, как школьная королева красоты, я должна быть ведущей, то есть объявить, что наша команда идет. Если не смогу нормально объявить, возникнут вопросы к моему статусу. Трилби Поуп отнимет у меня корону, и это будет скверно-скверно-скверно! Ее сиськи фальшивее моих!

– Думаешь, Трилби Поуп до такого опустится?

– Разве не все попы́ – склочные по́пы? Конечно, она до такого опустится. А выпрямиться не сможет: сила тяжести не даст.

Обычно Беспредельная Дарлин ведет себя как участница непрерывного конкурса Мисс Дружелюбие. Но Трилби Поуп – ее слабое место. Они были близкими подругами, способными по три часа обсуждать дело, на которое потратили час. Но потом Трилби увлеклась хоккеем на траве. Она звала с собой Беспредельную Дарлин, но ведь в футбол играют в том же сезоне, что и в хоккей на траве. Подруги разбежались по разным тренировкам, по разным компаниям. Трилби стала носить клетку, которую Беспредельная Дарлин ненавидит. Трилби стала общаться с парнями-регбистами. Атмосфера накалилась до предела. В итоге они поссорились – прямо на уроках обменялись злыми записками, сложенными в виде артиллерийских снарядов. Сталкиваясь в коридорах, они мелодраматично отводили глаза. С тех пор как они по-дружески менялись аксессуарами, у Трилби сохранились вещи Беспредельной Дарлин. Беспредельная Дарлин хочет их вернуть, о чем рассказывает всем, кроме Трилби.

Нить разговора постепенно от меня ускользает. Я по-прежнему высматриваю в коридорах Ноя, прекрасно зная, что если увижу его, то густо покраснею и рвану к ближайшей двери.

– Позволь осведомиться, – осведомляется Беспредельная Дарлин, – что тебя так отвлекает?

Здесь я чувствую, что у нашей дружбы есть лимит. Если Бесконечная Дарлин спокойно выкладывает мне свои секреты, то я боюсь: если выложу ей свои, секретами они быть перестанут. Они превратятся в общешкольное достояние.

– Просто ищу кое-кого, – уклончиво отвечаю я.

– Разве не все мы так?! – горестно осведомляется Беспредельная Дарлин. Только я решаю, что опасность миновала, она спрашивает: – Это кто-то особенный?

– Нет, нет, ничего серьезного, – лепечу я, скрестив пальцы, а про себя молюсь: «Пусть это будет серьезно!» Да, я молюсь Всемогущей-Лесбийской-Богине-Которой-Нет-В-Реале. «О многом не прошу, клянусь! – говорю я ей. – Но пусть Ной окажется именно таким, как я надеюсь. Пожалуйста, пусть он станет человеком, с которым я смогу зажигать и который захочет зажигать со мной».

Мое отнекивание вернуло Беспредельную Дарлин к ее собственной дилемме. Я советую ей на параде идти с футбольной командой, но надеть свои королевские регалии. Мне это кажется разумным компромиссом. Беспредельная Дарлин начинает кивать, но потом ее взгляд падает на кого-то у меня за спиной и наполняется яростью.

– Не смотри туда! – шепчет она.

Разумеется, я смотрю. Мимо идет Кайл Кимбалл. От меня отворачивается, словно может подхватить чуму от одного бубонного взгляда.

Кайл – единственный парень-натурал, которого меня угораздило поцеловать. В ту пору он сомневался в своей гетеросексуальности. Встречались мы несколько недель в прошлом году, то есть в девятом классе. Он единственный из моих бывших, с кем я больше не разговариваю. Порой даже кажется, что Кайл меня ненавидит. Это очень странное ощущение. Я не привык, чтобы меня ненавидели.