В глубине комнаты устроился Кайл, вид у него слегка потерянный. У меня в списке его нет, поэтому закрадывается смутное подозрение, что записался он в последний момент.

Еще пришли Клабберы. С детсадовского возраста эти ребята – рабы своих заявлений на поступление в колледж. Они разрываются между школьными клубами, надрываются на волонтерской работе, колют друга в спину отточенными твердыми карандашами, чтобы стать отличником, выступающим с прощальной речью. (По иронии судьбы, такой отличницей у нас в итоге оказалась Дикси Ларю, заядлая тусовщица, стрессовать в роли Клаббера не желавшая.) Клабберы любят гнаться за двадцатью двумя зайцами одновременно, поэтому, вероятно, заглянут на одно, максимум на два заседания, занесут это в резюме и переключатся на Клуб будущих торговцев оружием или на что угодно другое.

Проблема в том, что перед уходом Клабберы неизменно желают высказаться. «Раз мы многостаночники, значит, эксперты во всем», – считают они.

Такое встречается крайне редко.

– Думаю, бал нужно устроить в стиле семидесятых! – заявляет Клабберша А, едва я открываю заседание.

– Стиль семидесятых мало отличим от стиля девяностых, – напоминаю я. – Другие предложения будут?

– Как насчет темы «Будущее»? – подает голос Клабберша Б.

– Или темы «Многообразие жизни»? – добавляет Клаббер В.

– Давайте тогда тему «Бестемность» возьмем! – подначиваю я. – Ребята, это же бал, танцы, а не научная олимпиада.

Клаббер Г, сидевший с поднятой рукой, опускает ее. Он явно считал, что это заседание оргкомитета научной олимпиады!

– А как насчет «Волшебника из Страны Оз»? – робко предлагает Клабберша Д. Судя по блеску в ее глазах, с Дороти она хотя бы знакома.

Идея неплохая, но, как и многие идеи от Клабберов, оригинальностью не блещет. Темой прошлогоднего Вдовьего бала были «Звуки музыки». Мне страшно улыбается идея проложить через спортзал дорогу из желтого кирпича, а присутствующих учителей одеть в форму посыльных, как Летучих Обезьян, но боюсь, все это померкнет в сравнении с прошлым годом, когда большинство ребят явились в нарядах, сшитых из старых родительских занавесок.

Я объясняю это Клабберше Д, а она особо не тушуется. Кажется, она небезнадежна. Я спрашиваю, как ее зовут, и она говорит, что Эмбер.

– Еще идеи есть? – спрашиваю я.

– А как насчет смерти? – спрашивает Кайл.

– Что, прости?

– Что, если сделать темой смерть.

На миг мы все лишаемся дара речи.

– Ничего глупее не слышала, – ухмыляется Трилби Поуп.

– А я в восторге, – предсказуемо возражает Беспредельная Дарлин.