Твари десятками падали из отверстий в брюхе кукушки. Настал черёд действовать головастикам. Кто-то из них нападал на паразитов на крышах домов, кто-то на земле, а пугала продолжали прыгать на кукушку и раздирать пузыри. Воздух вибрировал от рёва, трубных звуков и яростных воплей, светляки носились вокруг поля боя, как безумные.

– Головастики уничтожат примерно девяносто процентов паразитов, – поведала Рита, – но остальные твари разбегутся как тараканы, притаятся, а затем найдут себе подходящее место, обрастут панцирями, активируют ауру и станут неуязвимы для головастиков. Вот так тут всё устроено.

А если бы не существовало головастиков? Макар ужаснулся, представив себе город кишащий паразитами. Впрочем, в южной части города, кажется, дела так и обстоят. И будет только хуже.

Кукушка попыталась выровняться в воздухе, и её понесло влево. Вся передняя часть и брюхо твари были окутаны паром. Пугала спрыгивали с неё, ловко приземляясь на тонкие пружинистые конечности, некоторые из них продолжали трубить, но теперь в этих звуках сквозило торжество. Кукушка боком врезалась в два девятиэтажных дома, переломилась пополам, предоставив взору полое лишённое скелета нутро. Из разорванной плоти хлынула зеленоватая жижа. Победно завопили головастики. Десятки пугал набросились на поверженную тварь, их голов-молотков выскользнули тонкие отростки, которые, точно пиявки присосались к кукушке.

– Пугала выпьют все соки, – заявила Рита с удовлетворением в голосе. – Иссушат. Плоть съедят головастики, а то, что останется, они отнесут за пределы города. Остатки сожрут твари из леса. Так в городе не будет никакой гнили.

– И все сыты, – заметил Макар.

Отблески солнца на домах укорачивались, уступая место тени. Небо на востоке окрасилось в тёмно-фиолетовый цвет.

– Как тебе сегодняшний день? – поинтересовалась Рита.

– Лучший день за последнее время.

– А ведь мне пришлось тебя долго уговаривать, помнишь? Почему ты передумал? Утром во дворе ты сказал «нет», потом дошёл до подъезда и вдруг передумал. Почему, Макар?

– Из-за зонтика, – сказал он честно. – У тебя был точно такой же зонтик, как у моей жены.

Рита посмотрела на него изумлённо.

– Ты это серьёзно? Передумал из-за зонтика?

Макар задумался.

– Пожалуй, что не только. Мне кажется, я просто боялся, когда сказал тебе «нет». Боялся не тех чудищ, что я ночью в окно видел, а перемен. Привык жить скучно и меня это устраивало. Вернее, я внушил себе, что устраивало. Трудно объяснить…

– Я понимаю, – улыбнулась Рита. – Правда, понимаю.

– А потом я испугался, что перемен не случится, – сказал Макар с некоторым удивлением, словно сам не ожидал, что произнесёт эти слова вслух. – Я подумал, что если сейчас войду в подъезд, то потеряю что-то важное. Странное какое-то было чувство… смесь вины и злости на себя. А потом оглянулся, увидел зонтик и принял решение.

Рита рассмеялась.

– Удивительно! Это я насчёт зонтика. Дело в том, что я свой чёрный зонт, которым пользовалась в последние годы, потеряла позавчера, вернее, забыла в такси. И на встречу с тобой я пришла со своим старым зонтом, который в шкафу лет десять, пожалуй, пылился. После такого хочешь-не хочешь, а поверишь, что случайностей не бывает.

Макар посмотрел на закатное солнце. После долгого молчания, произнёс: