— Пошел ты со своими похвалами!

Не оглядываясь, Артем кожей ощутил, как могучая рука вновь приближается к его плечу. Возможно, лишь для того, чтобы покровительственно похлопать. А может, чтобы повторить экзекуцию. Это не меняло дела. Артем уже принял решение и не видел причин его отменять. За свою не такую уж долгую жизнь он успел прийти к выводу, что твои уступки другим чаще всего воспринимаются как проявление слабости.

Подчиняешься ли ты капризу женщины, ублажаешь ли ребенка или уступаешь грубой силе, но всякий раз ты поощряешь окружающих пользоваться тобой и дальше. Женщина потребует еще одно кольцо, малыш сядет на голову, мужчина перестанет считаться.

Как только пятерня Марата приблизилась настолько, чтобы почувствовать излучаемое ею тепло, Артем забросил свою руку через плечо, поймал чужой мизинец и одновременно поднялся со стула, чтобы развернуться, выкручивая удерживаемый палец. Настал черед Марата охнуть от боли. Заломив его беспомощную руку так, чтобы он ткнулся носом в стол, Артем сказал:

— Ты тоже неплохой парень, Марат. Сильный, умный. Все должен понять правильно. Так что давай дальше договариваться. Не надо меня трогать и тем более хватать. Ни тебе, ни Игорю твоему. Общаемся, но соблюдаем дистанцию. Уважаем друг друга. Согласен?

Он слегка усилил нажим на вывернутый палец. Марат попытался лягнуть его в голень ботинком, но не попал, и сам получил ногой в подколенный сгиб.

— Я тебя спокойно выслушивал, — сказал Артем. — Ты тоже не дергайся.

— Стою, — просипел Марат. — У тебя ко мне все?

— Пока да.

Отпустив противника, Артем шагнул назад, чтобы не подставиться под удар, если таковой последует. Не последовал. Марат в драку не полез, хотя его всего прямо коробило от пережитого унижения.

— Будем считать, что поговорили, — произнес он, прежде чем уйти. — Но учти, Артемка, я теперь за тобой особенно внимательно наблюдать стану. — Последовал жест, определенно позаимствованный из голливудских боевиков: Марат приблизил два растопыренных пальца к своим глазам, после чего указал на собеседника, давая понять, что тот находится под присмотром. — За любой прокол ответишь по полной программе. Правила ты знаешь. Не нарушай их.

— Ты тоже, — сказал Артем.

— Отчаянный ты, как я погляжу. Ничем тебя не проймешь, ничем не напугаешь.

— Тут такое дело, Марат. Меня несколько раз уже убивали, так что самое страшное уже позади.

— Ошибаешься, парень. Смерть далеко не самое страшное, что с людьми случается.

Это было чистой правдой, и они оба знали это.