— Да какая тебе разница? Я же не спрашиваю с кем-ты, где и сколько раз, — пытаюсь отпихнуть, но он тянет еще сильнее, так что почти заваливаюсь на него, — или боишься, что я у него на видео? И кто-нибудь узнает, что девка, с которой ты общаешься, любит чпокаться перед камерой? Краснеть придется, оправдываться…
— Да мне плевать! — рычит, выдавая себя с головой.
— Так исчезни…
Не дает договорить, встряхивает как котенка:
— Плевать, кто у тебя там был или есть! Поняла? И да, я хочу тебя вернуть.
— Я не хочу! И вообще, у тебя женщина есть. Или забыл? Так я напомню. Хорошая девка, правильная. Знает в какой руке вилку держать, а в какой – нож. Воблой зовут.
— У нас с ней все…
Я начинаю ржать, как ненормальная. Просто классика жанра. Стандартные мужские сказки: у нас с ней все. Мы не спим с ней. Разве что по вторникам и на пол шишечки.
— Демид, а она-то об этом знает?
— Узнает, — снова тянет на себя, буквально сдергивая с пассажирского сиденья. Я не могу сопротивляться, потому что тело против воли наливается тяжестью, становится вялым. Падаю ему на грудь. Тут же упираюсь руками, пытаясь подняться, но не выходит. Барханов запросто преодолевает мое убогое сопротивление.
Лицо к лицу. Он непростительно близко. Я не могу дышать.
Его глаза опасно темнеют, а у меня обрывается где-то в районе пупка.
Глава 11.3
Глава 11.3
Что происходит дальше, я не совсем понимаю. Вернее, совсем не понимаю.
Мозги вроде кричат «Остановись, немедленно!», а та часть меня, которая совсем дурная и неадекватная, наоборот рвется вперед с воплем «пожалуйста! Хоть немного!».
Мы тянемся друг к другу синхронно, будто по команде. Даже не тянемся, а бросаемся, как два диких идиота. Это не примирение после ссоры, это ее самое жесткое продолжение. В Демиде нет нежности, во мне тоже. Как и трепета, и девчачьих розовых пони, скачущих по радужным облакам в окружении миллиона румяных сердечек.
К черту сердечки. И пони тоже к черту. Они подохли еще в прошлый раз, когда Барханов разобрал меня до основания, перетряхнул и выбросил. Сейчас меня душит просто дикое, почти неадекватное желание прибить этого хладнокровного мерзавца. И за какую-то долю секунды оно трансформируется в совсем другое желание.
Мы как ненормальные. Будто у обоих напрочь сорвало тормоза, а заодно и крышу. Наказываем друг друга, мучаем, причиняем боль.
Демид дергает молнию на юбке, я бью его по рукам и просто тащу ее к верху, оголяя бедра. Попутно сдергиваю его пиджак, вырвав с корнем пуговицы.