Да, я использую это, как повод подобраться поближе. Сажусь так, чтобы наши колени соприкасались, тут же чувствую, как Лерка напрягается, но игнорирую. Делаю вид, будто ничего не заметил и все в полном порядке.

— Вот, смотри.

— Кто это?

— Мой дед.

Фотография старая, с каким-то зеленоватым отливом, но на ней ясно видно, что он светлый-светлый. Стоит, гордо выпятив грудь, обнимает одной рукой бабушку, а между ними отец. Еще пацан совсем.

У меня привычно колет под лопатку. Тоскую несмотря на то, что столько лет прошло.

— Ну да, блондин.

Пролистываю альбом дальше. Там собраны фотографии родителей. Их свадьба, какие-то кадры на природе, снимки с двумя карапузами.

— Который из них ты?

Ежику любопытно. Настолько, что она забывает про дистанцию и подается вперед, пытаясь рассмотреть изображение.

— Никто не знает. Родители всегда путались в показаниях.

— Наверняка вот этот, — тыкает пальцем в левого пацана.

— Почему?

— Ты посмотри на его лицо. Сразу видно, что железный дровосек подрастает.

— Ну, спасибо тебе, — смеюсь, чувствую странное умиротворение. Будто все элементы пазла встали на свои места. А еще меня не покидает ощущение, что дом, наконец, стал настоящим домом. Смех Макса, бодрое тявканье Роя, заинтересованная Лерка рядом. Все как-то правильно.

Главное руки не распускать и не начать ее лапать, хотя очень хочется. Вот просто до красных чертей перед глазами.

Кашлянув, отвожу взгляд от острых коленок, выглядывающих из-под светлой юбки, и продолжаю экскурс в историю семьи Бархановых.

— А это, — переворачиваю лист, — наш младший брат Кирилл.

— Обалдеть, — присвистывает она и бесцеремонно выдергивает альбом из моих рук, — вылитый Макс! Одно лицо.

На этой фотке Мелкому примерно, как моему сыну. Он сидит за столом и старательно улыбается на камеру.