— Ты опять про деньги? — я не согласна с его доводами, — завалишь его всем, чем он захочет. Будешь откупаться подарками, компенсируя недостаток внимания. И в итоге вырастишь избалованного эгоистичного нахала. Так ты видишь идеальное будущее?

Почему-то при этих словах Демид сдувается. Устало сжимает пальцами переносицу, а потом с непередаваемой горечью переводит взгляд на лобовой окно. Кажется, что за одну секунду ему прилетает как минимум десяток лет.

— Что я такого сказала, Барханов?

— Ничего, — голос у него глухой и сдавленный.

Я не знаю, какие демоны в этот момент танцуют у него в голове, но мне не по себе. Кажется, я попала в какую-то болевую точку.

Проходит пара минут, прежде чем он продолжает:

— В общем, я тебя услышал, Лер.

— Это прекрасная новость…но?

Всегда должно быть «но». Это аксиома.

— Но вы с Максом все-равно никуда от меня не денетесь. Не хочешь переезжать прямо сейчас — хорошо. Я дам тебя время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Ого. Вот это уступки. Удивил…

— Сразу говорю, что конца лета я ждать не собираюсь, — он игнорирует мой кривой подкол, — Как только разберемся со Щегловым — едем в деревню за сыном, а пока ты по-прежнему на домашнем режиме. Сидишь дома и никуда не высовываешься. Поняла?

— Да.

— Хорошо. Иди.

Я теряюсь от такой смены настроения, поэтому не спешу выскакивать из машины, хотя еще пару минут назад мечтала об этом.

— Что и это все?

— Пока да.

— Ну хорошо…как скажешь. — неуверенно жму плечами и выхожу на улицу. — Все так все.

Он больше ничего не говорит, только кивает, жестом отправляет меня к подъезду. Мне не остается ничего иного, кроме как подчиниться. Иду, едва чувствуя под собой землю, и не понимаю, что же такого страшного сказала, раз он так отреагировал.