Ладно, Лерка, поехали. Главное не помри от разрыва сердца.

Я выхожу из подъезда и чуть не спотыкаюсь на ровном месте, когда ловлю на себе его взгляд. Холодный, убийственно спокойный. Барханов не отрываясь наблюдает за моим приближением, я же чувствую себя так, словно иду на бойню.

Что же мне не бежалось от него тогда, три года назад, когда он приказал убрать с дороги свой дрын? Надо было садиться на велик и крутить педали со всей мочи, чтобы укатить как можно дальше от него.

Хотя, убеги я тогда, и у меня не было бы Макса.

Открыв дверцу, я скованно здороваюсь:

— Привет.

Демид смотрит исподлобья, потом кивает на сиденье рядом с собой. Мне не остается ничего другого, кроме как покорно забраться внутрь, сесть, нервно сцепив руки в замок. Я смотрю в лобовое, Барханов смотрит на меня, не трогает, но такое чувство будто царапает железными когтями.

Черт, я сейчас просто задохнусь, если он не прекратит. Не выдерживаю первая:

— Ну, давай уже, начинай. Хватит нагнетать.

— Я хочу видеть сына. Сейчас! — сразу в лоб, без предисловий.

Я даже теряюсь и говорю первое, что приходит на ум:

— Нет!

Изумленно поднимает брови:

— Лер, ты бессмертная?

— Максим в деревне, Демид.

— Лень самой заниматься, поэтому сбагрила его?

Я моментально завожусь. Рука сама дергается, чтобы влепить ему пощечину, но я в последний момент останавливаюсь и цежу сквозь зубы:

— Барханов, я работаю в туризме. Летом у нас жаркая пора, сезон. Я и ночами могу туры подбирать, и по выходным, вкалываю, чтобы побольше заработать. Поэтому Макс у тетки моей, на природе, на свежем воздухе. Ему там хорошо.

— Поехали за ним.

— Нет! Он там ест клубнику и загорает. И я не собираюсь портить ему лето твоей постной физиономией!