— Спасибо. — Анна Степановна примостилась на краешек, глядя на майора с немым вопросом. Однако, по ее состоянию было заметно, она интуитивно понимает, что-то пошло не так. Чувствует, наверное.

— В общем, ситуация следующая ... — Василий решил, не выбирая выражений, перейти к делу. — Анна Степановна, Ваш супруг был найден в дачном посёлке. К сожалению обрадовать мне Вас нечем. Гражданин Маслов мертв ...

Договорить он не успел. Женщина, которая только что выглядела испуганной, вскочила на ноги и резко обернулась ко мне. Сделала шаг. Я подумал, ну, сейчас начнется. Не ошибся.

–Вы же сказали, что не тронете его! Вы обещали, что поможете! — Она не говорила, а кричала. Впрочем, это было ожидаемо. Как и то, что в следующую секунду она натурально кинулась на меня, стараясь вцепиться ногтями в лицо.

Охренели почти все. Калинин и майор точно. Александра Сергеевна только оставалась спокойной. Думаю, она тоже предполагала именно такое поведение.

–Гражданка Маслова! –Василий подскочил к Анне Степановне, которую я удерживал на безопасном расстоянии от собственной физиономии. А было это, между прочим, вообще не просто. В нее будто дьявол вселился. Силы откуда-то появились.

— Гражданка Маслова! Прекратите! Володя, твою мать! — Выругался майор в сторону Калинина.

Это, видимо, был тонкий намек, что не мешало бы помочь. Мы вдвоём с этой разъяренной особой справится не можем. Два крепких мужика. Она кидалась с таким остервенением, что мне кажется, если дотянется, просто вцепится зубами мне в кадык.

Владимир Александрович, наконец, вышел из ступора, и кинулся на подмогу. Это, конечно, охренеть можно, на что способны женщины в такие моменты. Огрести успели все. У Василия на щеке виднелась глубокая царапина. Реально глубокая. Из нее сочилась кровь. Калинин успел отхватить локтем в нос.

Не знаю, как долго это продолжалось бы. Честно. Анна Степановна пребывала в состоянии сильнейшей истерики и полного неадеквата. Она не слышала вообще никого. Явно решила, будто убил Маслова я. И, похоже, любой ценой решила кровно мстить прямо сейчас. На слова, увещевания, попытки оттащить ее в сторону она реагировала только очередными криками, которые уже даже больше напоминали рычание. Малова вообще в этот момент мало была похожа на человека.

Вопрос решился очень быстро и очень конкретно с помощью Комаровой. Александра Сергеевна, которой, видимо, надоело наблюдать, как трое мужиков не могут справится с одной женщиной, резко поднялась со своего места, с силой оттолкнула майора и Калинина, дернула Маслову, разворачивая ее к себе лицом, а потом со всей дури закатила ей оплеуху. Реально. Даже не пощечину. Самую настоящую оплеуху. В одну секунду Анна Степановна будто сдулась. Она замолчала, перестала размахивать руками, пытаясь покалечить меня. А потом закрыла лицо ладонями и зарыдала. Очень горько. Честно говоря, даже мне стало не по себе. А я далеко не самый чувствительный, склонный к состраданию человек. Было ощущение, будто ей невыносимо, просто ужасно невыносимо больно.

— Это что, бляха муха, такое? — Майор смотрел на меня и вопрос задавал конкретно мне. Попутно он пытался рукой вытереть щеку, которую ему разодрала Маслова. Но в итоге, так как делал это вслепую, только размазывал кровь по лицу.

Калинин тоже, наверное, спросил бы, но не рискнул. Просто стоял с охреневшим лицом.

— Максим Сергеевич, я думаю, нам лучше выйти. — Выдала внезапно Комарова, поражая меня в самое сердце своим благоразумием. — Мы с Владимиром Александровичем сейчас займемся Анной Степановной. Ей нужно или успокоительное или что-то подобное. А Вы пока поговорите с товарищем майором. Он, по-моему, очень хочет услышать объяснения. Вдвоём, без свидетелей, вам это будет сподручнее сделать.