Слежку Максим Сергеевич определил буквально за несколько дней до того, как Саша канула в неизвестность. Причем, вместе с ней в неизвестность канул и тот парень, который привлек внимание Максима Сергеевича. По личности данного товарища сведений не было обнаружено никаких. Кроме однозначного ответа, нет, это не коллега. Потом с трудом удалось узнать имя и фамилию. Он немного наследил в некоторых местах. Но такого человека вообще не существовало.

Выходило, что Александру начали искать не только родные спецслужбы, но и, похоже, чужие. А это очень, очень, плохо. Вопрос утечки информации встал ребром. Однако, ничего подозрительного опять не было найдено. От Ершовой Максима Сергеевича уже буквально телепало.

И вот теперь очередная новая жизнь, очередная новая биография. Комарова Александра Сергеевна. Нашел он ее в этот раз быстрее, чем раньше. Приловчился. А еще понял одну вещь. Девчонка двигается по стране не хаотично. Она переезжает в определенные места, точно зная, куда ей надо ехать. Скорее всего, у нее уже есть заготовки новых легенд. И документы тоже есть. От этого она и отталкивается. Тогда Максим Сергеевич снова взялся шерстить все дела, к которым имел отношение ее дед. Все. Буквально. Даже самые мелкие и случайные. Именно так он разыскал связь Ершова с инженером Масловым. Потом выяснил, где трудится Лев Иванович и этот город попал в список постоянно контролируемых им мест. Тех, где она должна была объявиться. Промежутки между оседлым образом жизни составляли от месяца до трех. Судя по всему, девчонка специально просто тупо перемещалась по стране, путая следы. А уже потом выбирала конкретный город.

Вот только Максим Сергеевич в этот раз сделал все возможное и невозможное, чтоб Ершова не поняла, в чем дело. Поэтому, меньше года назад среди представителей ведомства, которые контролируют данный завод, появился новый сотрудник. На предприятие он приезжал несколько раз. Пять или шесть. Выполнял свою работу и уезжал. Попутно посещал еще несколько заводов в различных городах, входивших в зону его ответственности. То, что эти города совпали со списком возможных мест, где должна появиться Ершова, знали только сам Максим Сергеевич и подполковник, ставший уже полковником.

Когда в отдел главного технолога устроилась Комарова Александра Сергеевна, он понял, все сделано правильно. К тому же, Максим Сергеевич ждал еще и появления тех, кто интересовался внучкой Виктора Николаевича. Причем, ждал, не меньше, чем возможности, наконец, поговорить с ней открыто. Задача усложнилась. Теперь она была и нужным им информатором, и живцом, на которого хотели поймать вражеских агентов или агента.

Похоже, Александра Сергеевна могла засечь слежку, только когда слежка была. В этом городе она жила уже больше года. Потому что Максим Сергеевич больше не дышал ей в спину.

По новой версии своей жизни, Александра Сергеевна являлась сиротой, воспитанницей детского дома. Причем, все ее документы были настолько грамотно сделаны, что даже среди личных дел детей, вышедших из детдома, реально имелось дело Комаровой Саши. И диплом у нее был настоящий. И в училище действительно такая девочка училась. Вот только, само собой, вспомнить ее никто не мог. В детском доме сменился директор. Как раз несколько лет назад. Как часто бывает в подобных ситуациях, половина педагогического состава тоже. Максим Сергеевич, чувствуя себя идиотом, проверил все места, которые фигурировали в ее жизни. И вот девочки не было, а документы были. Настоящие. Сделанные идеально. Хоть сто пятьдесят особых отделов завода проверяли бы Комарову, все там было правильно. Даже по годам совпадало. У особистов необходимости ехать и узнавать подробности на месте не возникло. Сирота, родственников нет. Подкидыш. Фамилию, имя, все дали в детдоме. Предельно ясно и понятно, такая сотрудница, тем более с отличными показателями в учебе, им подходит.

Казалось бы, круто, что память Максима Сергеевича так вовремя мне подкинула эту информацию. Теперь я вполне понимал, почему Комарова его, с одной стороны, бесила, а с другой, он был рад ее видеть.

Но больше пока не вспомнилось ни хрена. И вот это бесило лично меня. Открытым оставался вопрос, на кой хрен Максим Сергеевич приехал на день раньше. Что делал практически сутки. На кой черт таскался по городу в форме, с паспортом в кармане. И почему мне поперек горла стоят эти розы. Да и во всем остальном пока что были черные дыры. Как я не напрягался, память благополучно молчала и ни черта не подсказывала.

Поэтому, на данный момент более разумно заниматься насущными проблемами. А они сейчас связаны со смертью Маслова. Потому что смерть Маслова связана с Александрой Сергеевной. Уж не знаю, как. Но выяснить очень хочу. Тем более, впервые за все время, так получилось, что я конкретно в лоб заявил Комаровой правду — ее персона меня сильно интересует. Предыдущие разы она сбегала, лишь догадываясь, что ее разыскали. Теперь знает это наверняка, хотя пока не может сообразить, кто я такой конкретно есть.

— Приехали. — Сообщил Калинин нам с Александрой Сергеевной, будто мы сами этого не видели.

Мент, как я и предполагал, оказался все тем же Василием Андреевичем, товарищем Владимира Александровича. Присутствие посторонней женщины его немного удивило, но видимо, он решил, что в данном случае — наше дело, кого с собой брать.

— Добрый вечер, — майор протянул руку сначала Калинину, потом мне. Комаровой просто кивнул головой, приветствуя.

— Ну, не такой уж он и добрый. — Я занял стул, который был ближе всего к Василию. Владимиру Александровичу пришлось сесть рядом с Александрой Сергеевной. Сделал я это не просто так. Лучше, чтоб у майора было понимание, кто главный товарищ в нашем коллективе.

— Согласен. Тем не менее, с какой стороны посмотреть. Инженер то ваш нашелся. Правда, мёртвый. — Василий хохотнул. Я натянуто улыбнулся в ответ. Типа, шутку оценил. Ментовской юмор, он такой. — Ну, что я вам могу сказать... поступил звонок. Неизвестный сообщил, в дачном посёлке находится гражданин Маслов. Сотрудники выехали на место происшествия. По поводу всего этого у меня есть некоторые мысли. Внимательно осмотрели дом, где было найдено тело. С первого взгляда смутило несколько моментов. Убийца определенно хотел нам что-то показать. Иди доказать. Не знаю, как точнее, тем более, пока лишь есть предположения. Судя по всему, убит Маслов был не там, где находилось тело. А оно, тело, сидело на стуле. Орудие убийства — нож. Знаете, нанести удар в сердце можно только с фронтальной стороны. То есть убийца должен был залезть на стол. Как минимум. Потом примеряться и только после этого ударить. Бред. Не стал бы ваш инженер сидеть все это время, ожидая, когда его убьют. Да еще устраиваться поудобнее, чтоб убийца точно не промахнулся. Значит, он общался с убийцей перед тем, как все произошло. Добровольно. Прежде, чем случился этот удар ножом. Других насильственных следов, если отталкиваться от чисто внешнего осмотра, я не увидел. Следует, все было сделано очень неожиданно. Убитый скорее всего не подозревал, что получит нож в сердце. Убийцу он несомненно знал. Показательно, что следов крови нет нигде. Пол был вымыт. Не знаю, зачем. Пока не знаю. Мы прошерстили территорию вокруг домика. Имеется след от колес автомобиля. Машина останавливалась ровно перед калиткой. Взлома или чего-то подобного не было. Маслов сам встретил своего убийцу. Тщательно осмотрели двери, окна и орудие убийства. Ждем результатов. Но опять повторюсь, все было сделано грамотно. Надежда на то, что будут отпечатки на орудии убийства, минимальна.

— Товарищ майор, тут гражданка Маслова... — Дверь кабинета приоткрылась. Появилась голова одного из сотрудников отдела. Эта голова и сообщила Василию Андреевичу о супруге инженера.

— Отлично. Пусть войдет. — Майор махнул рукой, а потом с опозданием спросил меня. — Вы же не против? Велел доставить ее. Есть ряд вопросов, которые снова хотелось бы задать.

— Конечно. — Я пожал плечами. Хотя приблизительно понимал, что сейчас произойдет.

Не прошло и пяти минут, как нас стало больше на одного человека. Анна Степановна выглядела растерянной и явно не понимала, на кой черт её снова притащили в отдел. Заметив меня, Калинина и особенно Комарову, она растерялась еще больше. Остановилась посреди комнаты, соображая, куда ей деться.

— Садитесь. — Я вскочил со стула, а сам отошел в сторону.