— А сам не видишь что ли? Порядок наводим! — ухмыльнувшись, за всех ответил Франт.

— Извиняюсь…

— Да ты мужик не извиняйся, иди себе, куда шел!

— Нет уж, я извиняюсь, но за порядком тут я присматриваю. А вас, господа, что-то не припомню. Вы заявление на ночное мероприятие подавали или самоуправством занимаетесь?

— Мы это, мы тимуровцы… гы-гы-гы… наведем порядок и адью.

— Нам тут тимуровцы не требуются, давайте сразу адью, пока неприятностей не случилось! — в голосе Ивана Васильевича звенел металл, взгляд был грозен и внушителен.

По крайней мере, он надеялся, что именно так это выглядит со стороны. А значит хулиганы, устрашившись его грозного вида, должны немедленно извиниться и убраться восвояси, чтобы навсегда забыть дорогу на кладбище.

— Мужик ты чего привязался, как репей к заднице? Тебе сказали — топай отсюда, не мешай процессу! — без малейшего страха в голосе отмахнулся Франт.

— Немедленно прекратите хулиганство и покиньте территорию! — приказал Иван Васильевич еще более грозным тоном, таким тоном, по которому сразу видно, что возражений не ожидается.

— Странный тип! — как-то равнодушно отметила Кудряшка.

— Псих! — подтвердил Франт.

— Не отвлекаемся! — строго прикрикнула Монахиня.

Они продолжили свое дело, словно и не заметив его гневного выпада, словно авторитет Ивана Васильевича, его должность ничего для них не значили. Это же явное оскорбление, плевок в душу, наглое пренебрежение!

— Да как вы смеете игнорировать законную власть? — сорвавшись на фальцет, крикнул директор. — А пятнадцать суток за хулиганство не хотите? Я не позволю на подведомственной мне территории безобразничать!

Франт обернулся на ходу, выразительно покрутил пальцем у виска и молча продолжил свое черное дело. Жест, не требующий пояснений, оскорбил Ивана Васильевича до глубины души. Да, он не совсем нормальный, точнее не такой как все прочие, но это не значит, что он сумасшедший!

— Сам ты псих ненормальный! — закричал вслед Франту директор, на всякий случай отступив на шаг назад.

— Ну и дурак! — без малейшей обиды в голосе парировал оскорбление директора Франт.

Директор возмущенно ринулся к троице и хотел было растолкать их, сбить с ног, дать леща, влепить затрещину, но пролетел мимо них, словно сквозь легкое облачко. По пути споткнулся о камушек и позорно свалился на траву.

Троица все с тем же равнодушием к его действиям прошагала мимо, стремясь быть ближе к призракам. Иван Васильевич не осознал полностью причины своей промашки и на всякий случай цапнул монашку за подол, но рука его прошла насквозь, не задев ничего материального.

— Призраки! — ошеломленно захлопал глазами директор.