— Все в порядке? — Урта горестно посмотрел на меня и, сев на стоящий рядом с топчаном чурбак, начал рассказ.

— Ты убежал Егерей ловить, к вечеру примчался ученик Даритая на лошади. С вестью, что на нас напали. Бооргуз Тайн, надо было резать тогда их всех. Нас Болотники, что у Уруков рыбачили, предупредили о том, что барки идут полные орков, не Рвачи. Уруки еще раньше тревожные дымы подняли, что у них они остановились. Не знаю, живы ли они теперь. Но Драконы наши успели увести. И Тзя с Хромым предупредили. Все, как мы решили, сидели и ждали Купца. А потом в лагерь прибежал орк с лесного хутора, на них вышла сотня орков Бооргуза, выбили наш дозор и убили всех, кого не смогли поймать живыми. Гонец прибежал раненый, он один из того хутора живой остался. Тут и дымы для Ворот подняли. Даритай послал гонца к нам. Он успел караван с трофеями от первой засады предупредить. Они за ним пришли, еле успели. Столько добра бросили, — Урта покрутил головой, — что у нас там творится, я не знаю. Ворота, может, и удержат, хутора в лесу и Большой лагерь с Пристанью мы, наверное, потеряли. У нас здесь сотня Стражи Ворот, сотня наемников с Перекрестка, большая дружина кого-то из Старших Семей и немного Стражи Жрецов Темного, нет, не Темного, Вайруны или еще кого, не знаю. Еще рабочие орки. Ты бы видел, как у них глаза горят от вида лагеря. Мы не могли уйти, ты приказал стеречь добычу. Остались в лагере людей. Их-то сначала согнали в загон и посадили ждать. Воинов-то мы сразу, как ты убежал, разоружили.

Гости, как пришли, с ходу полезли на возы, мы их откинули. Это наемники до нас первыми добежали, остальные днем плохие ходоки. С трудом, но отбросили. Люди, конечно, без присмотра кинулись бежать к перевалу, а там их уже ждали. Прости, вождь. Больше десятка их положили. А взяли в плен пятерых и до утра пытали. После уже они бежать не пытались. Во второй раз, когда нас опять, уже под утро взять пытались, даже часть на возы полезла, тоже дрались. Да и так, с едой, водой, ранеными помогали, ну и мы им. Вот такие вот у нас дела. Хорошо, что ты вернулся. Даже такой.

— Потери большие?

— Да, почти четыре лапы убитых, много раненых, всяких. Еле устояли. Лучницы их хорошо проредили. Что дальше делать будем?

— Вот встану и решим. Сейчас зови учениц Тзя, пусть все, что есть, тащат сюда, лечить меня будем.

Через час я, обжигаясь, пил горячий настой, что мне с превеликими муками с третьей попытки сделали будущие знахарки. В углу в обнимку с моим оружием спала Ая. Прибежавшая из дозора Таур, быстро меня обнюхав и ощупав, долго смотрела в глаза и, обругав, умчалась обратно. Под топчаном спали оба посыльных. Пока все это происходило, я успел узнать у еще не спавшей Аи, что варги, как могли, старались помочь им и, переплыв на этот берег, долго бежали вдоль по берегу за плотом.

Вошедший Урта принес просьбу от людей на встречу. Вскоре у моего топчана стояли все те же самые трое переговорщиков.

— Рад вас видеть живыми, — осунувшийся Купец с Воякой встали у моего топчана. Староста присел на мой топчан, и все с тревогой смотрели на меня. За спинами у них стояло больше десятка Верхних в полном вооружении. У моей головы Ая и ощетинившиеся Посыльные.

— Асмус, ты по делу пришел? — Купец кивнул. — Тогда говори.

— Мы рады, что ты вернулся. Мы пришли узнать, что собираешься делать дальше. Твои воины, — он качнул головой в сторону стражи за спиной, — держат ваших врагов. Хотя их гораздо меньше, чем ты нам показывал, — он не удержался от колкости и вызвал досадливую гримасу у Вояки и хитрую усмешку у Старосты.

— А уж как ты меня провел, — Асмус покачал головой, — что мы дальше будем делать? Мы можем договориться с вашими врагами?

— Вы нет, вы для них исконный враг. Что вас ждет, вы уже видели, как я понял. Но мы будем сражаться, и вас не отдадим.

Я увидел, как помрачнели лица людей. Вояка сильнее сжал свой ремень, Староста, насупив седые брови, ухватил себя за бороду, и только Купец выдержал удар стойко. Побегав глазами, он вновь спросил.

— И что будем делать, Вождь? — произнесенное им мое звание на языке орокан заставило удивленно зашипеть охрану у него за спиной.

— Ты сказал слово, не понимая его смысла?

— Я знаю его смысл, прошу принять меня и мою семью в твой род, на то место, что есть у тебя для меня, — под удивленными взглядами его спутников он медленно и не совсем верно с жутким акцентом произносил клятву на орокан, — я буду верен тебе и отдам свою кровь, когда ты мне это скажешь.

— Не совсем верно, человек Асмус, — я усмехнулся, — но я тебя понял, и все тебя слышали. Я беру тебя и твою семью в свой род гостем. Все слышали? — у него за спиной, рыкнув, ударили копьями в пол стражи.

— Осталось узнать насколько большая твоя семья? — он удивленно покосился на стражу и, опустившись на колени, положил мою руку себе на голову.

— Не очень большая. Я, жена, дети и мои люди, что я привел сюда.