Зарина стояла около окна и, казалось бы, разглядывала что-то снаружи. Но лицо ее не выражало ни единой эмоции. Такое выражение у нее обычно бывало в минуты глубокой задумчивости. Свет проникал сквозь стекло и с какой-то необычайной аккуратностью освещал хрупкую фигурку девочки, словно заключая ее в полупрозрачный кокон еще не рожденной бабочки.

Зарина повернулась на звук шагов.

— Эра гребешка? — спросила она, безучастно глядя в глаза Лауса.

Юноша улыбнулся. Так назывался их обряд, которому они посвящали время перед сном, — расчесывание длинных волос Зарины, еще влажных после душа, до полного их высыхания. Название придумал сам Лаус.

— Эра гребешка, — подтвердил он, усаживаясь на пол прямо в коридоре под окном. Зарина повернулась к нему спиной и тоже плюхнулась рядом. Лаус захватил несколько локонов Зарины, как обычно про себя восхищаясь их необычайной мягкостью. Расчесывание волос сестры являлось неким ритуалом, позволяющим юноше отстраниться от мрачной действительности и достигнуть внутренней гармонии с собой. Своеобразная медитация. Хотя более важным в этой процедуре Лаус считал то, что он имеет возможность побыть с Зариной.

Некоторое время они просто молчали, прислушиваясь к звуку качающихся от ветра ветвей. Первым нарушил молчание Лаус:

— Я могу больше не приносить цветы для гостиной тети Мэй, если тебе не нравится.

Зарина пожала плечами. Медленное движение вверх-вниз.

— Мне не нравится, — откликнулась она.

— Тогда я больше не буду их приносить.

— Тете Мэй нравится, — тем же тоном сообщила Зарина.

Уголки губ Лауса дернулись в улыбке.

— И что же нам тогда делать? — тихо спросил он.

— Если не открывать в гостиной двери в другие комнаты, запах цветов не просочится туда, — задумчиво сказала Зарина.

— Хорошо. — Лаус осторожно подхватил следующую прядь волос девочки и бережно провел по ней расческой, словно археолог, с величавшей аккуратностью счищающий кисточкой пыль с хрупкой археологической находки. — Завтра моя очередь убираться у тети Мэй. Я сделаю так, как ты предложила.

— Сегодня я пришла раньше, — помолчав, сказала Зарина. — Так что после уборки у меня было время поработать в саду. Можешь завтра по этому поводу не париться.

— Молодец, сестренка. — Лаус потянулся вперед и бережно прижался лбом к затылку девочки, ощутив плавающий вокруг нее лимонный аромат. Через пару секунд он отодвинулся и продолжил свое занятие. Свет плясал на рыжих локонах, и юноша представлял, что пропускает через пальцы мерцающее пламя.

— Сегодня ты не спросила меня, как прошел мой день, — мягко укорил девочку Лаус.

Зарина громко фыркнула.

— Когда к нам завалились эти чертовы сталкеры, было как-то не до сантиментов.