— У меня много скрытых талантов, — нахально сообщила ему Эни.

Курт покачал головой, ощущая себя стариком, отчитывающим безбашенного внука.

— Даже если и так, мы не можем просто заявиться к Зарине домой, — резонно заметил он.

— Почему?

— Да потому что нас никто не приглашал! — вскричал Курт. Громкий крик ничуть не впечатлил Эни.

— Не узнаем, что получится, если не попробуем хоть что-то сделать.

— Это относится к твоему вчерашнему заявлению о готовности рисковать?

Глаза Эни засияли янтарем.

— Возможно.

Курт снял очки и потянулся за тряпочкой, чтобы протереть их. Внутренне он уже сдался, но внешне все еще пытался как-то отвоевать себе победу в этой битве. Но, видимо, не суждено.

— Никуда не пойдем, пока твои колготки полностью не высохнут, — наконец категорично заявил Курт, пытаясь хоть этим маленьким возражением сохранить чувство собственного достоинства.

Теплый ветер взметнул ввысь челку Эни, а Курт удостоился чести быть лишь слегка взъерошенным. Они энергично вышагивали по улице в сторону пригорода. На кроткое предложение Курта взять машину Тирнанов с водителем Эни ответила решительным отказом. Она полагала, что Зарина вряд ли рассиживается дома, а пока они дойдут, будет уже ранний вечер и вероятность застать ее дома будет выше.

«И почему меня не мучает совесть от того, что мы снова прогуливаем уроки? — скорбно размышлял Курт, плетясь за пылающей азартом Эни. — Прикрываться делами Совета, между прочим, низко. Но опять же мне ничуть не стыдно».

— Стоит ли напоминать, что мы с тобой не спортсмены? — дрогнувшим голосом спросил Курт, когда ему в очередной раз показалось, что ноги вместо того, чтобы совершать поступательное движение, выделывают нечто среднее между танцем пьяного и чечетки.

— Мы почти пришли! — откликнулась Эни, беспрестанно вертя головой.

«Откуда… у нее… силы?» — устало думал Курт. По его мнению, у него уже даже мысли были какие-то усталые и запыхавшиеся.

Сумрак опускался на улицы. За их спинами, будто преследуя, начали зажигаться первые фонари.

«Чую, я скоро узнаю, что такое «ночная жизнь», — без энтузиазма решил про себя Курт.

— Пришли! — вдруг вскричала идущая впереди Эни. — Вроде бы…

Она силилась что-то разглядеть впереди, когда до нее наконец-то доплелся Курт. Его взору предстал деревянный заборчик с калиткой, за которым располагался ужасно заросший сад; вряд его вообще когда-нибудь стригли. Потемнело окончательно, и свет поступал лишь от фонаря, который разгорался непонятыми периодами, словно навороченная энергосберегающая лампочка. Тускло, тускло, чуть ярче, еще чуть-чуть. Под тусклым светом заросшие кусты и деревья казались притаившимися мохнатыми чудищами, обступающими двухэтажный домик в глубине. Скорее всего, он был белым или светло-серым, потому что его стены источали сверхъестественное сияние в наступающей тьме.