Я отлепился от косяка и обнял Божена.

— Здорово, святоша! Как жизнь?

— Молимся помаленьку, — отшутился Божен.

И вдруг взглянул на меня серьёзным, пронизывающим взглядом.

— Я вижу, дело нешуточное. Хорошо, что вы меня сразу позвали. Тебе, Немой, есть, что порассказать — сразу видно.

Ни хера себе, как он насобачился!

— Ну, идёмте, идёмте! — хлопнул Божен меня и Сытина по плечу. — времени у меня только до утра.

— Успеем! — ухмыльнулся Сытин.

Мы поднялись на крыльцо и вошли в дом.

— Я пойду, прилягу, — шепнула мне Глашка. — Нездоровится что-то.

— Что с тобой? — встревожился я.

— Ничего, Немой, пустяки!

Она слабо улыбнулась.

— Теперь всё хорошо. Я просто полежу. А ты приходи, ладно?

— Конечно, Глаш!

Я поцеловал её в мягкие губы и смотрел, как она легко поднимается по лестнице.

— Ну, идём! — подтолкнул меня в бок Сытин. — Намилуетесь ещё.

Мы уселись за стол. Я немедленно запихнул в себя жареную гусиную ногу, а чтобы ей не было скучно жеваться в одиночестве, отправил следом парочку поджаристых блинов.

Несколько раз двинул челюстями, перемалывая первую порцию, сделал глоток кваса и жадно оглядел стол.

Что бы ещё сожрать, бля?!