Глава 7

Завтра исполнялось ровно три года с того дня, как Роб впервые оказался в монастыре. Накручивая ко́ру вокруг главного храма, он прикидывал, как бы ему отметить этот день, чтобы запомнился. Никаких особых развлечений в монастыре предусмотрено не было. Правда, время от времени монахи по нескольку дней выполняли пуджи и прочие ритуалы. В такие дни можно было примоститься у дальней стены храма и послушать их монотонное пение, сопровождавшееся гулкими ударами барабана и пронзительными звуками труб. Увы, на завтра никаких особых мероприятий в монастыре намечено не было, и организовывать себе праздник Робу предстояло в одиночку. Он прикинул, не пойти ли ему с утра пораньше в женский монастырь, но отбросил этот вариант. Ничего особо нового в этом походе не было, а для праздника хотелось придумать что-то особенное.

Роб не спеша вышагивал вокруг храма, отсчитывая на чётках количество начитанных мантр. Проходя мимо ворот, ведущих в резиденцию Его Святейшества, он краем глаза заметил, как из дверей приёмной вышла индианка в нарядном бледно-розовом сари. Надо сказать, что женские сари в Индии всегда поражали Роба изысканным сочетанием цветов и отменным вкусом. Это так не вязалось с вопиющим безразличием индусов к грязи и кучам мусора, с их убогими жилищами, пылищей на узких улочках, тощими голодными собаками и вонючими мотоциклами. На фоне этого привычного безобразия индийские женщины смотрелись как яркие экзотические цветы на свалке. Женщина, вышедшая от Его Святейшества, была совсем невысока ростом, тоненькая, лет тридцати, может быть, чуть старше. Её волосы были необычного для индианки цвета, не чёрные, а скорее тёмно-каштановые, но такие же гладкие и блестящие, как и у остальных представительниц её нации. Сари было однотонным розовым с серебряной вышивкой и очень шло к цвету её волос. То, что индусы время от времени приезжали в бонский монастырь и ходили на аудиенцию к Его Святейшеству, было в порядке вещей, необычным было то, что женщина была одна.

– Мало ли какие обстоятельства сподвигли её на путешествие в одиночестве,– подумал Роб, заворачивая за угол храма. – Не моего ума это дело.

Он продолжал размеренно накручивать круги коры. Погодка была отличная, солнышко уже прилично пригревало, но до настоящей жары было ещё далеко. Завернув в очередной раз за угол, Роб с удивлением увидел фигурку в розовом сари у следующего угла. Индианка тоже ходила кору, что было как минимум странно. С чего бы? Может быть, она бонпо? Очень необычное было бы явление. Роб прибавил шагу, чтобы нагнать странную даму, но за следующим поворотом её уже не оказалось. Куда ж она могла подеваться? Уж не растаяла ли в утренней дымке? Он ещё ускорился, но всё было напрасно, индианку было не нагнать. Предположить, что эта хрупкая женщина бегает кору, как спринтер, было нелепо. Роб присел на ступеньки храма в надежде, что она, сделав круг, пройдёт мимо него, но розовое сари исчезло, словно призрак. Через несколько минут наваждение схлынуло. Роб уже сам себе не смог бы объяснить, зачем он устроил тут охоту за совершенно незнакомой индианкой. Чего он, собственно добивается? Познакомиться? Да он даже по-английски не говорит, не говоря уж про хинди. Да и зачем ему сдалась эта женщина старше его лет на десять?

День прошёл как обычно, ничего путного для празднования третьей годовщины в монастыре Роб так и не придумал и решил пустить это дело на самотёк. Ближе к вечеру, прихватив куртку и сидушку он отправился полюбоваться закатом. Было у Роба одно заветное местечко, где он частенько коротал вечера. Если немного спуститься по дороге, идущей вдоль долины, то на горке справа можно было увидеть совсем маленький индуистский храм, посвящённый Шиве. Храм был недействующий в том смысле, что никаких ритуалов в нём не проводили, но совсем уж заброшенным его тоже назвать было нельзя. Время от времени у статуи Шивы появлялись подношения, кто-то зажигал там свечи и украшал место цветочными гирляндами и разноцветными лентами. Вокруг храма росли старые разлапистые сосны с длинной мягкой хвоей и большими смолистыми шишками. Аромат смолы витал над храмом, наполняя воздух свежестью. С верхней точки холма открывался замечательный вид на соседний склон долины, за которым как раз и пряталось закатное солнце. Вот это место Роб и присмотрел себе для вечерней медитации.

Выйдя за границу монастырской земли, он не спеша пошёл вниз по дороге. Через несколько минут убогие лачуги индусов закончились, дальше был только лес. Роб заметил розовое пятно среди высокой травы, росшей у храма, как только поднялся по крутой тропке на холм. Первым его порывом было остановиться и потихоньку спуститься вниз, чтобы не мешать незнакомой индианке, но любопытство взяло верх. Было очень странно, что вот уже во второй раз он сталкивается с этой женщиной при довольно необычных обстоятельствах. Стараясь издавать побольше шума, чтобы не испугать её своим внезапным появлением, Роб подошёл к женщине сзади и остановился буквально в двух шагах. Она совершенно точно не могла его не слышать, но даже не шелохнулась. Отступать было поздно, и Роб смущённо откашлялся.

– Намастэ́,– поздоровался нарушитель женского спокойствия.

– Здравствуй, Роб,– ответила индианка по-русски абсолютно без акцента и обернулась.

На ошарашенного парня внимательно смотрели глаза невероятного ярко-голубого цвета. Роб буквально утонул в них, потеряв связь с реальностью. Это была она, та женщина, что провела с ним ночь после праздника дня рожденья будды. Не сводя глаз с незнакомки, Роб потянул за шнурок у себя на шее, на котором, как талисман, висела оброненная ночной феей серёжка и молча протянул ей на ладони розовую бабочку. Незнакомка благодарно улыбнулась и вдела серёжку в ухо. Вытащив откуда-то из складок сари её близняшку, она ловко пристроила на место и вторую бабочку.