Однако сегодняшняя задача проста и прагматична: найти профессора и передать ему кое-какую информацию. Приплетать сюда какую-либо эзотерику, пусть даже подкреплённую самыми современными научными знаниями и новейшими исследованиями, решительно не хотелось. Нелогично это, и нет такой потребности.

Если бы не присутствие Зои (обстоятельство приятное, волнующее), то я давно уже завыл бы с тоски: настолько тривиальной и скучной была моя миссия…

А потом пошёл снег. Густой и мокрый.

Ветер стих практически мгновенно, словно замер в ожидании. Небеса набухли настолько, что не могли больше удерживать тяжёлую груду. Когда сверху повалила непроглядная белая масса, мы оторопели и даже остановились в нерешительности — неожиданно, казалось, невозможно дальше идти.

— Хорошо, что не град, — хмыкнула Зоя, поймала рукой несколько больших, необычайно пышных снежинок, и мы двинулись дальше.

Видимость нулевая, мы буквально ослепли от обилия белого цвета и шли почти наощупь.

Всё это некоторым образом напоминало новый год: вокруг тишина, нарушаемая лишь звуком падающих хлопьев и нашими шагами. Торжественно и умиротворённо. От выпавшего снега стало теплее, чем утром.

— Главное — не терять темпа, — подбодрила Зоя. — Чёрт его знает, что будет дальше.

Ну да, несомненно, она думает, что снегопад — это наказание за то, что продолжаем путь в долину, вместо того, чтобы развернуться и отказаться от нашей цели. Очередное препятствие, которое учинила Земля. Нет, это, конечно, не метеорит, но достаточно серьёзное испытание.

Зоя повеселела. В ней проснулась та необыкновенная доброта, которая всегда нравилась. То есть, Зоя нравится мне почти во всех своих проявлениях, даже когда грубит и ругается нехорошими словами, но доброта и нежность симпатичнее.

Возможно, её обрадовало то, что в очередной раз подтвердилась правильность предположений относительно сопротивления Земли. При всей фатальности и, возможно, скрытой угрозе, которую несла эта гипотеза, она принадлежала Зое. Любое доказательство гипотезы не могло не импонировать честолюбивой, а где-то даже и заносчивой Зое.

А может быть, Зоя просто перестала мучиться своими терзаниями. Почти весь день молчала, размышляла, но теперь, кажется, отбросила сомнения и предоставила себя судьбе.

«Я отведу тебя туда, куда нужно, — говорила она утром. — Ведь я же обещала…»

— Будь что будет, — сказала она сейчас.

Мы прибавили ходу. Зоя уже особо не придиралась к маршруту, выбирая кратчайший путь от одной промежуточной точки к другой. По её оценке, к закату мы должны достигнуть первого поселения, где можем рассчитывать на приём, тепло и крышу над головой. Честно говоря, такая перспектива вдохновляла: я изрядно подустал от холода и скитаний по горам.

— Вон там, смотри, — восторженно сказала Зоя и протянула руку вперёд, указывая на что-то, — видишь ту гряду с острыми пиками?

— Ага, — соврал я, силясь разобрать что-либо в белой ряби, застилавшей обзор.

— Это Дракончик, — ласково пояснила она. — Мы его так называем…

«Долбаный Дракончик», — подумал про себя, однако вслух, конечно же, ничего не сказал, а наоборот — придал лицу приветливое выражение.

Снег налипал на ботинки и существенно затруднял передвижение. Одежда намокла, доставляя ощутимые неприятности. Хождение по успевшим вырасти сугробам выматывало. Поэтому мне решительно не было никакого дела до какого-то там Дракончика.