Зелье бодрости не давало расслабиться, буквально вынуждая меня двигаться и получать удовольствие от активных действий.
Чем занимался там Рон с остальными девчонками, мне было до фонаря, но восторженный писк его подопечных, сопровождающий фоном мои действия ласкал слух.
Хебра и Панча, поочерёдно взрываясь фонтанами влаги чуть ли не каждую минуту действа, стояли коленками на диване, подставляя свои упругие зады. Большие пальцы моих рук глубоко сидели в их анальных дырочках, а член поочерёдно быстро и ритмично влетал то в одну, то в другую киску. Громко стонущие от удовольствия феи перекрикивали друг друга, ещё больше меня раззадоривая и заставляя выдавать нереальную скорость. И тут я вспомнил про скилл ускорения.
Через полчаса секс-марафона я взорвался, забывая обо всём, но прелестницы, помня о своей задаче, не дали мне разбросать попусту семя и извернулись лицом к источнику жизни.
Эффект от прилива бодрости отступал на задний план вместе с эйфорией и удовлетворением, хоть стамина и была ещё заполнена. Я был искренне рад тому, что мог в своём праве расслабиться, завалиться на диван и отдать почетный венец ведущего бойца феям, зная, что те всё сделают как надо.
Плюхнувшись на диван, отпустив ситуацию, лениво повернул голову в сторону Рона. Чертов легкоатлет! Рыцарь не переставал удивлять. Феек он сложил одной стопкой в шесть штук. Благодаря тому, что девчонки на эфемерных крылышках могли в буквальном смысле держаться за воздух, конструкция выглядела довольно устойчивой, хоть и с первого взгляда доверия не внушала никакого. Нижняя стопка пирамиды, состоящая из Антеи, Каньи и Дафнии, которые были развёрнуты к грифону попками, громко визжала из-за того, что Рон с неимоверной скоростью их обрабатывал, безошибочно суя свой член во влажные уютные норки феек. Остальным достались оральные ласки: с тем же неистовством Гай водил языком по точкам удовольствия верхних фей. Мне даже стало как-то жутко от его действий…
Офигевая от чудес, творимых Гаем, встал и налил в пустые рюмки другого зелья, на этот раз желая немного пробудить страсть. Член от неустанных трудов и бешеного забега немного побаливал. На столике уже лежали пять Семян Жизни. Учитывая, что выход после каждого акта – один к четырём – нам с Роном можно ставить командный зачет. Понимая, что грифону и так хорошо, не стал его отвлекать.
– За живую секс-легенду Алесуна! – произнёс я ответный тост.
Гай незамедлительно откликнулся, кажется, даже не заметив никаких подтекстов:
– А??! Нет, здесь, у Древа, я стану куда легендарнее!! – отозвался он. – Мне подарили столько возможностей, прелестное окружение, друзей… – говорил это рыцарь, не меняя темпа пользования нижними фейками. Голос у него был ровный, будто Гай не в бешеном ритме обрабатывал девчонок, а сидел на диване, расслабившись и никуда не спеша. Чертов кудесник. – Нет, определённо здесь я свершу гораздо больше, чем под началом у Нельзинбера. Ну, будем, друг! – Гай опрокинул в себя рюмку и, все же не устояв перед напором вкуса шаманского зелья, согнувшись пополам, отстранился от любовной шестиэтажной пирамиды, закашлялся.
Я, предусмотрительно зажав нос, осушил мелкую посуду, памятуя о том, что Селеста, кажется, для зелья страсти варила в одном котле старые носки, потного Киеренна и помои недельной давности. Смотря на соратника, невольно возгордился своей стойкостью. Уже через секунду меня с головой накрыла волна поднявшейся изнутри звериной страсти. Хищно посмотрел на верхнюю часть пирамиды грифона… Да. Тем более, что они уже с полминуты не получают никаких ласк, потому что Рон решил сначала поболтать, а потом припить допинга.
– Ну и ядреная вещь… – откашлявшись, сказал Рон.
Его слова уже не имели никакого значения. Не сводя глаз со светловолосой Трамы, одной из трёх блондинок, которые одновременно вышли из-под рук Двухсотого, я ухватил её за бархатную руку и повел к уже пустующему дивану. Эта прелестница особенно удалась лешему, все было при ней: и попка орешком, и грудь моего любимого размера. Маленькие, тёмные соски выделялись на мраморной коже и призывно торчали, стягивая на себя всё внимание. Но не только они. Не отрывая взгляда от пухлых, розовых губ Трамы, я небрежно завалил её на влажный от активного использования диван и накрыл своим телом. Член безошибочно отыскал заднюю дверь и плавно туда вошёл. Трама охнула, вцепившись коготками мне в спину, но, чуть позже, освоившись, расслабилась и сладостно застонала. Я тоже, убедившись, что не делаю девчонке больно, заработал с удвоенной силой, ритмично шлифуя попку фейки. Светловолосая жрица, пользуясь своей непосредственной близостью, ласково целовала меня, периодически вскрикивая на особо сильных моментах соития. Я выпрямился, и взяв её шикарную грудь в две свои пятерни, крепко сжав, продолжил. До пика оставалось совсем немного… Я схватил Траму за талию и сделал совместный переворот, по итогу которого прелестница оказалась сверху, а я в пеассивном положении. Как ни странно, она даже не стала снижать темп, алчно прыгая на члене упругой дыркой. Когда я был готов вот-вот выбросить очередную порцию спермы, красавица снялась с члена и прильнула к осиротевшей плоти горячими губами, маленькими, но сильными пальчиками сдавливая основание. Это чуть замедлило прогресс, но совсем ненамного, уже через минуту её активных лобзаний и умелых манипуляций, Трама получила искомое и улетела прочь.
Мимо, будто нарочно, пролетела её сестрица Панча.
– Пс, красотка, – я ласково прикоснулся к её бедру. Эта из тройственной партии была самая хрупкая. Для некоторых, может, худосочная, но для меня в самый раз. Тонкая талия, плоская попка в форме сердечка и миниатюрная, очень аккуратная грудь.
– Да, лорд? – Панча остановилась, с интересом поглядывая на мой член, который начал восставать для следующего подвига.
– Холодает, а у меня мёрзнут яйца. Согрей.
Ничуть не обидевшись на похотливое предложение, фейка улыбнулась и, сделав в воздухе петлю, спикировала ко мне на колени, согревая дыханием одинокие фаберже.
К ней присоединилась Антея, и мы продолжили марафон. И всё же хорошее зелье сварила Селеста: бодрость больше не проседала, а похоть с каждой минутой крепла, но поздняя ночь цепкими когтистыми лапами утягивала в дремоту, которой не хотелось сопротивляться. Юные, упругие тела феек мелькали перед слипающимися глазами, член посылал в мозг сигналы удовольствия, казалось, нет ничего идеальнее этого места и момента…