— А что сразу в коммерсы не подался? Голова у тебя всегда варила!

— Да… — отвечал Кавалергардов. — Карьера, карьера, а сами-то вы как? Женились? — продолжил он, стараясь разбавить разговор и не зная, что спрашивать.

— Только я, — отвечал Немов. — Эти два «Дон Жуана» так и умрут в безбрачии.

— Просто ты у нас слишком романтик, — ехидно заметил Беликов.

— Старая песня, — произнес Василевский, указывая Кавалергардову на этих двух.

Они стояли, городя вздор, пока воспоминания их неминуемо уходили к детству. Так люди, давно позабывшиеся, затрагивают друг в друге старые струны. А после Кавалергардов учтиво произнес:

— Ладно, парни, мне нужно сначала поприветствовать хозяев. Вы не знаете где они?

— А ты их не приветствовал? — удивленно спросил Василевский.

— Нет, я опоздал. Вы первые, кого я сегодня вижу, — спокойно как удав ответил Кавалергардов. Офицеры удивились: «Как же опаздывать к таким хозяевам!». Это ему польстило. «Вот франты, поди, за час приехали», — думал он.

Немного погодя, все четверо отправились по залу сквозь бесконечные женские платья и мужские фраки. Кавалергардов шел аккуратно, стараясь никого не задеть. Чем дальше они отходили, тем больше в чертах Дмитрия начинало показываться волнение. Во взгляде таилась неуверенность, он это чувствовал и пытался бороться.

Четверка подошла к колонне в левой части зала. Кавалергардов наблюдал малый кружок из шести мужчин и женщины. Три офицера уж хотели подойти, но все не решались. Дмитрий быстрым шагом двинулся в сторону колонны, они растерянно последовали за ним, считая своим долгом представить его хозяевам.

Кавалергардов прошел в круг и громовым голосом произнёс: «Извините, позвольте прервать вашу беседу. Я бы хотел поприветствовать хозяев вечера». Три офицера, идущие за ним, оцепенели, будто вблизи летал огромный шмель. К Кавалергардову повернулись все участники круга, а Кардов с легким недоумением попытался продолжить беседу. Однако общее внимание уже было у Дмитрия, и он вынужден был снисходительно обратиться к нему.

На этом, пожалуй, надобно отдышаться. Перед тем как продолжить, я обязан рассказать вам одну историю. Пять лет тому назад, то есть в 2017, Кавалергардов гостил в доме у неких Абрамовых; он не любил гостить, но обстоятельства принудили. Валерьян Павлович Абрамов — друг отца его, Евгения Егоровича, — так живо настаивал, что вежливость торжествовала. Валерьян Павлович был главой регионального отделения Единой России и покровителем нынешнего губернатора. В 90-е ему удалось отлично «подняться», и теперь он жил на широкую ногу. Они с отцом Дмитрия были друзьями детства, и по коренному закону жизни один прогорел, а другой сделался богат; но также они, помня былое, остались неразлучны. И даже после смерти друга Валерьян Павлович принимал участие в его сыновьях, почитая долгом «поднять» их.

Словом, Дмитрий гостил. Там познакомился он с только вернувшейся из Парижа Еленой Валерьяновной Абрамовой, фамилия которой теперь Кардова, — дочерью Валерьяна Павловича.

Дмитрий неожиданно для себя влюбился и остался на срок гораздо больший, чем планировал. Елене было семнадцать, она обладала философским умом, неплохо пела и при этом была чертовски хороша. Сам Кавалергардов писал о ней так: «В ней поразительно сочетаются кокетство и искренность, коварство и простодушие; это единственная женщина, чувства которой я не могу распознать». Кстати, это была его первая настоящая любовь, ему было уже двадцать три.

Они гуляли в садах ее отца, катались на лошадях, вели беседы, иногда молчали, но только потому, что надо было молчать. Дмитрий действовал обдуманно. Но все это было не сразу.

Когда Дмитрий приехал погостить по личной просьбе Валерьяна Павловича, в имении уже находилось четыре так называемых «кавалера» и несколько подруг, которых она привезла с собой из Парижа и Москвы, чтобы было веселее «в русской деревне». Казалось, все это были дети богатых родителей: свободные, обаятельные, одетые по последней моде и скучающие в своих айфонах.

Знакомство Елены и Дмитрия прошло весьма холодно, единственное, что было примечательного, — это его неудачная шутка. Также выделялась подруга Елены, Алиса, которая приехала максимум на недельку. Первые дни Кавалергардов сторонился общества; изредка заговаривал сам, но чаще молчал. Откушивал с семьей обед и ужин и никогда не завтракал. Проводил время либо в саду, либо у себя в комнате; один раз долго беседовал с Валерьяном Павловичем, который принимал в нем живое участие и все приговаривал: «Вылитый Женя».

Но как это бывает после случайности и некоторой неловкости, Дмитрий и Елена нашли беседу интересной. А тем временем друзья и кавалеры предпринимали отчаянные попытки добиться ее расположения. Таскались за ней всюду, ребячились; кстати, Алису, подругу, также не обделяли вниманием. Хоть ее дарования выглядели скромнее по всем пунктам, но она тоже была хороша. В целом Елена предпочитала Кавалергардова, и он, видя это, не мог не воспрянуть. Все же как только Дмитрий сам в себе решил, что влюблен, она как-то кокетливо охладела к нему. Но вместо того чтобы бегать за ней, он вспомнил наставление Пушкина и тут же перестал выказывать ей хоть малейшее внимание. Через два дня она сдалась.

Всякий вечер проходили они вместе в беззаботной неге, однако Кавалергардов боялся открыто признаваться в своих чувствах. Тому было несколько причин. Первая: Валерьян Павлович неоднократно упоминал в личной беседе, что хочет заполучить себе в зятья «кошелек», богача, а зная о долгах его отца и неустроенности его самого, он не позволил бы свадьбе состояться. Вторая: Дмитрий, по натуре человек осторожный, будучи неуверенным в ответных чувствах Елены, не хотел «попасть в ситуацию». Некоторые мужчины бывают слишком осторожны в амурных делах.