– И я не какой-нибудь пьяница, – заявил он в заключение.
Другой мужчина жаловался на неудачный брак. Бывшая жена не давала ему встречаться с детьми, но требовала, чтобы алименты он платил вовремя. Одна женщина просто расплакалась в микрофон. Зал умолк. Люди сочувствовали, но слезам воли не давали. Многие одобряли идею создания группы поддержки, ведь одинокий, сломленный человек не способен за себя постоять. Его перспективы сужаются, он впадает в депрессию. Даже повседневные обязанности кажутся непосильным трудом, когда некому помочь, когда ты вечно один, аж жуть берет. В какой-то момент прозвучало судьбоносное предложение совершить групповое самоубийство. Оно получило неожиданно широкую поддержку. Многие участники семинара даже встали, чтобы высказаться «за». Они были уверены, что самоубийство, совершенное по общему согласию, будет безопасным и правильным решением. Посыпались конкретные предложения. Пенсионерка из Вантаа предложила арендовать огромный корабль и уплыть далеко в море, лучше всего в Атлантику. В заранее выбранном месте корабль пойдет ко дну и унесет с собой жизни пассажиров. Дама сказала, что сама с удовольствием поучаствовала бы в таком «последнем плавании». От гостей за очень шумным столиком, куда постоянно подносили напитки, поступило предложение, вызвавшее общий интерес. Что, если собрать огромную сумму денег и купить убийственное количество алкоголя? И пить не останавливаясь, до тех пор, пока все не погибнут от алкогольной интоксикации. Но большинство присутствовавших сочли этот способ неприличным. Смерть должна выглядеть достойно. Закончить свои дни в стельку пьяным – не самая лучшая идея. Более изысканный вариант группового самоубийства предложил молодой сумасшедший из городка Котка. Он считал, что было бы прекрасно покончить с собой, выпрыгнув из гондолы воздушного шара в море.
– Возьмем по всей Финляндии в аренду шары, наполненные горячим воздухом, и отправимся с попутным ветром из Котки, Хамины или откуда-нибудь с побережья. А на середине Финского залива выпустим из шаров воздух и бросимся в море!
Он нарисовал величественную картину коллективного самоубийства: вечерний бриз несет пятнадцать воздушных шаров, поднявшихся в воздух с западного побережья. В каждой гондоле стоит полдюжины жаждущих покончить с собой. Ветер несет шары к заходящему солнцу, они поднимаются выше и выше. Мрачная Финляндия со всеми своими проблемами остается позади. Вид потрясающий, ощущения неземные. Над открытым морем плывущие к смерти запевают свою последнюю песнь, она разносится над водой, звуча как ангельский хор. Из гондол пускают фейерверки, кто-то в экстазе бросается в воду. Наконец, когда горючее кончается, вся эскадра с роковым достоинством опускается в бездонную пучину. Земные страдания окончательно побеждены… Описание признали весьма поэтичным. Но такой способ самоубийства, конечно, не мог рассматриваться всерьез, потому что пришлось бы обречь на смерть безвинных капитанов воздушных шаров. И эта история наверняка положила бы конец воздухоплавательному спорту в Финляндии. В зале и кабинах начался сбор денег, в качестве ящика использовали ведерко для льда. Собрали довольно много. Кое-кто, однако, не постеснялся бросить мелочь. Хелена Пуусари и Релонен подсчитали добычу и пришли в изумление – 124 320 марок! Из серебряного ведерка горстями доставали купюры аж по тысяче марок и чеки (самый крупный был выписан на сумму 50 тысяч марок). Благодетелем оказался некий оленевод Уула Лисманки из заповедника Калдоайви в северном Утсйоки.
– Ну да, деньги-то нужны, чтоб такую ораву жизни лишить. В Финляндии-то все сейчас дорого, а уже тем более умереть, – объяснил он свой порыв щедрости.
В ведерке было много чеков на десять тысяч марок. Значит, не все, кто думал о самоубийстве, бедны, и не все скряги. Шел пятый час семинара; полковник предложил сделать перерыв и на собранные деньги угостить всех кофе и другими напитками. Предложение с радостью поддержали. Во время кофе-брейка полковник, Хелена Пуусари и Релонен удалились на второй этаж, чтобы обсудить ситуацию. Внизу, в зале, оставалось еще более ста самоубийц. Глаза у них горели, они, похоже, теперь крепко держались за жизнь. Пить, правда, начали так, как будто это был их последний день. Проректор Пуусари опасалась, как бы ситуация не вышла из-под контроля. Прислушавшись к голосам, доносившимся снизу, Релонен довел до сведения своих друзей, что за некоторыми столиками поговаривают о том, чтобы где-нибудь поблизости совершить массовое самоубийство сразу после окончания семинара. Тут испугался даже полковник. Может, стоило ограничить подачу алкоголя? Пуусари возразила, что не стоит раздражать толпу, а то потом ее не удержать:
– Там сейчас такая атмосфера – несколько человек тогда точно наложат на себя руки…
У Релонена появилась идея:
– А что если не платить и потихоньку уйти? Соберем папки с материалами по семинару и смоемся куда-нибудь подальше. Деньги, конечно, заберем, ведь они принадлежат нам как организаторам семинара.
Но Кемпайнен запретил прикасаться к деньгам. Их собрали, чтобы решить проблемы самоубийц, это не гонорар для авторов идеи. Полковник заявил, что лично он не желает обкрадывать умирающих. Из зала доносились крики. Человек у микрофона держал пламенную речь, другие требовали тишины. Затем попробовали петь, и на второй этаж стали долетать плаксивые псалмы. Потом снова послышались крики – на сей раз это были требования, чтобы организаторы семинара вернулись в зал и навели порядок.
– Мы должны к ним спуститься, – решила проректор Пуусари. – Нельзя бросать умирающих на произвол судьбы.
По мнению Релонена, шумели скорее пьяные, чем умирающие. Когда троица спустилась вниз, собравшиеся притихли. У микрофона стояла женщина среднего возраста с пронзительным голосом, уроженка Эспоо. Она возвестила:
– Наконец-то вы появились! Мы здесь приняли окончательное решение! Все, что мы ни делаем, делаем все вместе, массово.
– Правильно, правильно! – закричали из разных концов зала.
– Женщина продолжала:
– Мы – страдальцы, и мало у кого осталась хоть какая-нибудь надежда. Верно, господа? – взревела она и обвела зал убийственным взглядом.
– Никаких надежд! – заорали все в один голос.
– Настал момент окончательного выбора. Каждый, кто хоть немного сомневается, пусть сейчас же покинет помещение. Но мы, те, кто здесь останется, мы умрем вместе!
– Умрем вместе! – в экстазе загудел народ.
Два десятка человек встали из-за столов и под предводительством мужчины с клеткой молча покинули зал. То ли они не слишком спешили расстаться с жизнью, то ли предпочитали сделать это в одиночку. Им позволили уйти. Когда двери за ними закрылись, совещание продолжилось. Женщина указала на полковника Кемпайнена: