И хотя Филофей упорно навязывал «государям всей Руси» идею «вселенского царства», правительственная литература той поры остается ей чуждой, отстаивая извечность прав на царский титул и на самодержавное правление русских государей и их право на все русские земли в границах Киевского государства.
Придворные обычаи на Руси тоже отличались от византийских. Русское «благолепие» и возвеличение государя были далеки от византийского обычая объявления императора святым. Византийский император был фактически главой церкви и вел богослужение; на Руси великий князь возглавлял лишь светскую власть.
Идеология русского самодержавия создавалась на Руси (а не была введена Зоей Палеолог и ее окружением) и основой ее был взгляд на великих князей как на законных и неограниченных в своей власти государей всей земли Русской.
Так складывался самодержавный строй на Руси.
Как мы уже видели, развитие феодальных отношений, усиление феодального гнета не могли не вызвать протеста со стороны широких народных масс. В то же самое время в процессе складывания централизованного феодального государства выявились противоречия между царем и дворянством, с одной стороны, и боярами-княжатами — с другой. Намечался раскол и среди духовенства. Если первое противоречие вызывало недовольство и выступления против существующего порядка со стороны горожан и крестьянства, то противоречия другого порядка были, собственно, борьбой различных группировок внутри самого господствующего класса, борьбой за власть, за первенство, за земли и крестьян.
Идеологической формой этих противоречий являлись прежде всего «ереси» — религиозные течения. Религиозная борьба в период феодализма часто является лишь оболочкой классовой борьбы. Мы уже касались «ереси» жидовствующих, поскольку она отражала социальную борьбу трудового люда русских городов. Но «ересь» жидовствующих была очень сложным социальным движением и распространялась она среди духовенства и феодальной верхушки. Эта ее особенность была обусловлена прежде всего тем, что «ересь» явилась своего рода реформаторским движением на Руси, связанным с той тягой к знанию, которая определяет собой период образования единого Русского государства. По преданиям, «ересь» занес приехавший в 1471 г. в Новгород со свитой Михаила Олельковича киевский ученый еврей Зхария. Среди первых «жидовствующих» были ученые новгородские попы Денис и Алексей; кроме них к «ереси» примыкало много попов, дьяконов, дьяков и простых горожан. Когда Иван III столкнулся с жидовствующими, еретичность которых к тому времени еще не была официально установлена, он обратил на них внимание, приблизил к себе, а Алексея и Дениса сделал священниками придворных кремлевских соборов — Успенского и Архангельского. В Москве они «своротили в ересь» будущего митрополита — архимандрита Зосиму, думного посольского дьяка Федора Курицына и многих других дьяков Ивана III, а Иван Максимов «обратил в ересь» даже невестку великого князя Елену, жену Ивана Ивановича.
«Еретиками» стали и некоторые московские купцы, как например Кленов. Алексей и Курицын имели огромное влияние на Ивана III. «Ересь» свила себе гнездо в самом дворце «государя всея Руси».
Духовенство сперва не разбиралось в учении «жидовствующих», и только в 1487 г. архиепископ Геннадий обнаружил «еретические писания». С «ересью» боролись долго. Уж очень могущественны были покровители у жидовствующих — Федор Курицын, Зосима и даже сам Иван III. Жидовствующие отличались необыкновенной по тем временам ученостью. Ими впервые были переведены на русский язык еврейские богословские книги — «Священные Писания». Жидовствующие имели много книг по астрономии и астрологии, медицине, ряд переводов античных мифов и философов и т. д. Они отрицали церковное землевладение, «стяжательство», изобличали жадность и богатство духовенства, отрицали церковные обряды. Из споров с жидовствующими духовенство всегда выходило побежденным — не хватало «учености».
Борьба жидовствующих против церковного землевладения была очень заманчива для Ивана III. Монастыри были крупнейшими землевладельцами, а Ивану были нужны земли для испомещения «служилых людей» — дворян. Поэтому он не давал «еретиков» в обиду и поддерживал их.
Но долго так продолжаться не могло. «Ересь», направленная против феодальной церкви и существующих порядков вообще, была в конечном счете народным движением. Поэтому Ивану было не по пути с «еретиками».
В 1504 г. был созван духовный собор, который осудил жидовствующих. Иван Курицын (брат Федора, уже к тому времени скончавшегося), Иван Максимов, Дмитрий Коноплев, Кассиан, Некрас Рукавов и другие «еретики» были казнены. Характерно, что «еретики» по требованию заклятого врага, новгородского архиепископа Геннадия, были сожжены на кострах — казнь, которой подвергали носителей передовой мысли в странах католического Запада. Не случайно Геннадий ратовал за применение к «еретикам» инквизиции и ставил в пример испанского короля.
В конце XV в. верхушка духовенства серьезно была озабочена вопросом о судьбах церковного землевладения, о взаимоотношении с великим князем. По-разному решались эти важные вопросы.
Внутри самой господствующей церкви появилось течение, также выступавшее против церковного землевладения и «стяжательства». Это были так называемые «нестяжатели», «заволжские старцы», возглавляемые Нилом Сорским. Нил Сорский происходил из старинного московского боярского рода Майковых. Монах Кирилло-Белозерского монастыря, он впоследствии основал скит на реке Соре в Белозерье. После смерти Нила Сорского, последовавшей в 1508 г., его преемником, возглавлявшим «нестяжателей», стал Вассиан Косой из рода опальных бояр-гедеминовичей Патрикеевых.
«Нестяжатели» проповедовали уход от мира с его «злосмрадием», с людьми, погрязшими в разврате и обуреваемыми страстями. В своем «Уставе о жительстве скитском» Нил Сорский призывал к нравственному совершенствованию вдали от мирской суеты, к борьбе со страстями, и прежде всего — со «стяжательством». Трудолюбие монахов его скита, суровость и правдолюбие самого Нила создали ему славу и почет. В учении «нестяжателей» был один вопрос, который втянул Нила, собиравшегося «спасать» себя и других в своем уединении на берегах Сори, в ожесточенную политическую борьбу и помог ему это сделать его ученик и преемник Вассиан Косой — отказаться от политической деятельности и борьбы этот в прошлом дипломат и полководец не мог. Речь идет о церковном землевладении. «Нестяжатели» были противниками церковного землевладения и собор 1503 г. впервые услышал пламенную речь Нила Сорского, направленную против церковного землевладения. «Нестяжатели» отказывались от земель — это было на руку Ивану III, но они отказывали ему в той помощи, которую обычно церковь оказывала князю, так как считали, что духовенство должно ограничиваться только делами церкви, — это не устраивало «государя всея Руси».
И когда на соборе 1503 г. выступил Нил Сорский «и нача… глаголати, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы черньцы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием», в ответ произнес свою речь Иосиф Волоцкий.
Иван Санин (Иосиф Волоцкий) происходил из семьи служилых людей. Организатор и начетчик, он был прекрасным хозяином. Основанный им у Волоколамска монастырь был быстро и непрерывно растущей крупной хозяйственной вотчиной. В своем монастыре Иосиф Волоцкий ввел «строгое общежитие», разделил монахов на ранги в зависимости от богатства и знатности происхождения, строго соблюдал «благочиние» и внешнюю обрядность. В роли хозяина-феодала и блюстителя церковного порядка и «благочиния» Иосиф Волоцкий выступал в общественно-политической жизни Руси тех времен. Гонитель жидовствующих, он выступил и против «нестяжателей». Речи Иосифа Волоцкого на соборе 1503 г. слушали с вниманием. Игумен-вотчинник решительно защищал право церкви на земельные владения. Большинство собора пошло за ним, а вскоре подавляющая часть духовенства стала «осифлянами».
Но Иван III держал сторону «нестяжателей». Государю нужны были земли для испомещения служилых людей; конфискация земель новгородских монастырей и владыки только раздразнила его аппетит. Дружный напор «осифлян» сделал свое дело — Иван III отказался от поддержки «нестяжателей», но зато «осифляне» обещали государю безоговорочную и всемерную поддержку во всех его делах. Выдал Иван III на свирепую расправу Иосифу Волоцкому и «еретиков» — жидовствующих. Какие же социальные силы стояли за спиной борющихся сторон? Бояре-княжата охотно поддерживали «нестяжателей», считая, что конфискация монастырских земель насытит земельный голод быстро растущего и усиливающегося дворянства и отвлечет его взоры от вотчин бояр и князей. Кроме того, бояре рассчитывали, что во время дележа земель церкви, может быть, кое-что выпадет и на их долю. К тому же, в случае, если победят «нестяжатели», государь потеряет опору в лице церкви и волей-неволей будет считаться с княжьем. На стороне Иосифа Волоцкого были служилые люди — дворяне и «дети боярские», часть боярства, и немалая, и большинство духовенства. Стал на его сторону в конце концов и великий князь.
Тесный союз и дружба Ивана III и его сына Василия III с Иосифом Волоцким продолжалась до самой кончины последнего, последовавшей в 1515 г. Несмотря на смерть зачинателей обоих движений, борьба «нестяжателей» и «осифлян» продолжалась и позднее, при Василии III. Дело Нила Сорского с большим успехом и политической остротой продолжал Вассиан Косой, а «осифлян» возглавил митрополит Даниил, оба замечательные полемисты и публицисты. На сторону Вассиана Косого стал приехавший в 1518 г. в Россию с Афона «Святогорский инок» Максим Грек, родом из Албании. Максим Грек был очень образованным человеком своего времени. Он учился в Париже, Флоренции, Венеции, слушал проповеди Савонароллы, изучил богословие, философию, историю, литературу, знал древние и современные языки.
Максим Грек выступил против церковного землевладения и стал поборником идей Вассиана Косого и его другом. Хотя Максим Грек разделял не все взгляды «нестяжателей», личное влияние Вассиана, его «тетради», «Собранье» и «Кормчая», его чувство собственного достоинства, уверенность в своей правоте и превосходстве заставили Максима Грека сблизиться с боярской и церковной оппозицией Василию III — «нестяжателями».
Необходимо отметить, что «осифляне», стремясь к созданию могущественного единого государства с сильной самодержавной властью во главе, были выразителями прогрессивной общественной мысли, облекаемой в оболочку церковного учения, тогда как «нестяжатели» с их патриархальными чаяниями, со стремлением уйти от политической жизни и создать независимую от светской власти церковь отражали консервативное начало в русской церкви.