Политические претензии заносчивых бояр-княжат, выражавшиеся в попытке провести свою линию в боярской думе, привели к тому, что Иван стремится обойти думу и окружает себя дворянами и дьяками, которые зачастую становятся подлинными советниками князя. Дворянство складывается в серьезную экономическую и политическую силу, на которую опирается Иван.
Мы уже видели зарождение дворянства из «слуг вольных» и «слуг дворских», или «дворян». С середины XV в. положение дворянства изменяется. Дворяне, во-первых, теряют право отъезда. Служба князю становится теперь для них обязательной. Изменяется и характер их вознаграждения. Ранее они кроме земли получали часть княжеских доходов — «кормы» и «доводы». Теперь свою за службу они получают земли — «поместья». Поместье — не вотчина, помещик — не вотчинник, боярин. Вотчина — наследственная земельная собственность, поместье же — пожизненная земельная собственность, получаемая за службу князю. Вместе с землей, конечно, «жаловались» и крестьяне, эксплуатируемые помещиком путем барщины и оброка. «Слуги вольные» дворяне, ранее несшие лишь дворцовую службу, должны были теперь нести и обязательную «ратную службу». Военная служба стала теперь неотъемлемой частью службы князю вообще. «Слуги дворные», обслуживавшие некогда княжое хозяйство, также стали теперь нести военную службу, и обе эти группы получили общее название «государевых служилых людей». Великий «князь» и «государь всея Руси» нуждался в создании многочисленной постоянной армии. Ее-то и составили «государевы служилые люди»: дворяне и дети боярские. Росло число дворян. Уничтожение «дворов» удельных князей, конфискация земель у новгородских и псковских бояр, «выводы» бояр из других земель, присоединенных к Москве, высвобождали массу мелких слуг, «послужильцев», людей «под дворским», просто холопов. Все они вливались в ряды дворянства. Вливались в ряды дворянства и «дети боярские» — «охудавшие», малоземельные или вовсе потерявшие землю потомки бояр-вотчинников. За службу свою дворяне «испомещались» на землю. Так появились первые русские «помесчики», «поместники», впервые так названные в Судебнике 1497 г. Помещик — дворянин или «сын боярский» находился в несколько странном положении — верховным хозяином его поместья считался «государь всея Руси», а он, помещик, лишь пользовался этой землей постольку, поскольку служил государю. Но постепенно дворяне-помещики стали пользоваться в отношении суда и сбора податей такими же правами, как и вотчинники. Фактически, поскольку сын служил тому же «государю всея Руси», что и отец, поместье тоже закреплялось за семьей такого «служилого» человека. В поместную раздачу пошли дворцовые и «черные земли», земли, конфискованные у бояр. Но всего этого было мало, да и сам великий князь не собирался остаться без земель и подданных. Поэтому взоры дворян все чаще и чаще обращаются к земельным владениям церкви и бояр, а так как эти последние выступали политическими противниками государя, то в борьбе с боярством великий князь мог в той же мере рассчитывать на дворян, как эти последние на него. Новая прогрессивная сила внутри феодалов — дворянство, вся эта многочисленная и быстро растущая служилая мелкота, дворяне и «дети боярские» составляли не только вооруженные силы великого князя, но и его политическую опору. В переплетении классовых, групповых, а подчас и личных интересов дворянства и крепнущей самодержавной власти великого князя лежит основа того тесного единства дворянства и самодержавия, которое характеризует всю историю России. Дворянство как носитель более передовых форм экономической и политической общественной жизни в феодальной Руси, как прогрессивная прослойка господствующего класса шло к власти, обогащалось, численно росло, политически усиливалось.
Дворянство становилось и грозной военной силой и опорой самодержавия. Естественно, что в этой связи изменяется положение крестьян. Крестьянин должен был отныне содержать служилого человека, и если уж идти на войну, то лишь в качестве его холопа. Несколько позже, в XVI в., дворянин, владевший, например, 100 четвертями земли, должен был служить сам «на коне», а с каждых дополнительных 100 четвертей поместной земли выставлять еще одного конного воина. Переход к поместной системе и поместному войску ухудшил положение крестьян.
Огромное количество государственных земель вместе с сидящими на них крестьянами пошло «в верстку» служилым людям. Так, например, не успел Иван III присоединить древнюю новгородскую землю — Водскую пятину, как по переписной книге 1500 г. только в двух ее уездах, Ладожском и Ореховском, числилось уже 106 московских помещиков, владевших 3 тысячами крестьянских дворов с 4 тысячами живших в них крестьян и дворовых людей. Раздача огромных участков земель многочисленным служилым людям наблюдается в эти времена во всех областях Московского государства. «Земских» «служилых людей» испомещают в Боровске, Кременце, Новгороде, Твери, Москве. Но особенно много поместных «дач» имело место на окраинах — в Новгородской и Псковской землях, на пограничье с землями Смоленской и Северской, на окраине «Дикого Поля», по Оке и в других пограничных краях, где дворянское ополчение раньше всего сталкивалось с врагами: польско-литовскими, шведскими, немецкими и татарскими войсками.
Крестьянство этих земель шло в раздачу дворянам, ибо единственными постоянными и устойчивыми источниками дохода в те времена были земля и крестьянский труд; да и великому князю легче всего было расплачиваться с дворянством за его службу землей и все тем же крестьянским трудом. Поместная армия — дворянство — укрепляла власть князя. Часто безродное, выросшее из слуг дворянство за земли, крестьян, за «государево жалование» готово было идти в огонь и в воду. Замкнувшаяся в себе боярско-княжеская аристократия своим высокомерием и «местничеством», при котором «худородному» не на что было рассчитывать, была враждебна дворянству.
Дворянство понимало, что только свергнув бояр-княжат, толпящихся у трона, оно может возвыситься до правящего сословия и стать главенствующим в области политической власти, во владении землями и крестьянами. В этом отношении у дворянства с самодержавием был общий враг. Самодержавие опиралось на дворянство, а дворянство искало себе опору в царе.
Так назревала борьба двух прослоек внутри самого господствующего класса феодалов — дворянства и бояр-княжат, разразившаяся в начале второй половины XVI в. в форме так называемой «опричнины».
С объединением Руси в единое государство должно было измениться и управление страной.
Старая система управления страной, когда Русь была раздроблена и каждое княжество представляло собой самостоятельное полугосударство и сохраняло «живые следы прежней автономии, особенности в управлении»[105] даже тогда, когда на него распространилась власть московского великого князя, уже не могла удовлетворять потребности господствующего класса.
Объединенная Русь нуждалась в централизованном и крепком управлении.
Система централизованного государственного управления возникла не сразу, а постепенно, и не в результате планомерных преобразований в короткий срок, как во времена Ивана Грозного или Петра I, а нередко вырастая из старых форм управления в порядке накопления опыта и по мере необходимости, продиктованной жизнью, сочетаясь с ними и сосуществуя.
Пережитками удельной старины являлись тарханные («жалованные») грамоты, по которым крупные духовные и светские феодалы пользовались по отношению к населению своих вотчин правами не только господина, но и государя. Их вотчины сохраняли положение самостоятельных владений, и государевы люди не имели права появляться в них. Даже служилые люди — дворяне получали порой земли в поместное владение с правом суда над крестьянами, «опричь душегубства и разбоя».
Изменилась система управления государством в центре и на местах, порождая новую группировку чиновничьей бюрократии. Ранее, в удельное время, не было особых учреждений, если не считать различных «путей»: сокольничьего, конюшенного и т. д. Ведали делами не учреждения, а бояре, которым «приказывали» разные дела. Теперь, в конце XV и начале XVI в., приказы-поручения превращаются в приказы-учреждения. Так создается центральное управление.
Наряду с древней боярской думой появляются «избы», или «приказы». Появились Посольская изба, ведавшая иностранными делами; приказы Казенный, Конюшенный, Большого Дворца, Ямской, Житный, Холопий, Разрядный, ведавший дворянством и войском, позднее возник Поместный приказ. Всего в начале XVI в. на Руси действовало 10 приказов. Каждый приказ ведал определенными делами на всей территории Руси или выполнял определенные функции в отношении зарубежных стран. Многие приказы вырастали из старого дворцового управления. Такими приказами были Казенный, ведавший личным имуществом великого князя, великокняжскими казной и архивом, Приказ Большого Дворца, ведавший дворцовыми землями и их населением, Конюшенный, ведавший табунами великого князя, и другие, возникшие в конце XV и начале XVI в. Другие приказы были созданы в результате расширения и реорганизации вооруженных сил Руси и укрепления ее международного положения. Такими приказами был Разряд (Разрядный приказ), ведавший организацией дворянского войска, назначениями и поместными «дачами». Возросшие связи Руси с Западом и Востоком привели к оформлению Посольской избы, а позднее — Посольского приказа, ведавшего внешними сношениями. Рост кабальной зависимости привел к появлению Холопьего приказа — в книги заносились все кабальные записи. Были приказы, ведавшие определенной территорией. По некоторым сведениям, Иван III разделил все государство на «трети»: Владимирскую, Новгородскую и Рязанскую. Во главе их стояли особые приказы, называвшиеся также «третями».
Начальником приказа был «судья», боярин или князь, но фактически делами приказа ведали дьяки, подьячие и повытчики, приказные чиновники, которые только и могли разбираться в сложном и запутанном делопроизводстве. Дьяк был подлинным хозяином приказа.
Вместе с ростом и усложнением приказов, вместе с повышением роли делопроизводства и учреждений большое значение приобретает приказная бюрократия, советоваться с которой вынуждены были бояре и сам царь. Последний предпочитает обходиться без бояр и даже без начальников приказов, предпочитает обращаться непосредственно к дьякам. Политическое значение дьяков, подьячих и прочих «приказных» значительно вырастает.
Изменилось и управление на местах. Ранее там управляли наместники, назначавшиеся из князей или бояр, и волостели. За службу они получали «кормы» и «пошлины». Отсюда и их название — «кормленщики». «Кормы» платили крестьяне и горожане «по сохам». Кормленщики брали и пошлины: судебные, таможенные, свадебные и т. д. Кормленщики, как видно, дорого обходились народу. По полноте данной им власти они напоминали «подручных» князей периода феодальной раздробленности и сама система управления на местах через кормленщиков была пережитком удельной поры и уступкой ей. Кормленщики чувствовали себя в управляемых ими областях чуть ли не удельными князьками.
При Иване III власть на местах начала изменяться в сторону усиления централизованного начала. Власть кормленщиков стала ограничиваться и контролироваться. Появились специальные уставные грамоты областям (Белозерская), ограничивающие произвол и самовластие кормленщиков.
Судебник Иван III, составленный в 1497 г. дьяком Владимиром Гусевым, не только регулирует деятельность приказов, но и управление на местах, регулирует права кормленщиков, ограничивает их произвол, увеличивает ответственность перед великим князем, определяет круг их обязанностей и прав. Уставные грамоты кормленщикам определяют размеры «кормов» и «пошлин», причем «кормы» собирают уже не они сами, а сотские в городах и старосты в деревнях. Сокращается срок пребывания кормленщиков на данной должности. Местные выборные власти, в городах — сотские, в селах — старосты, привлекаются к управлению.
По Судебнику 1497 г. вводятся в состав суда наместников и волостелей «земские выборные». Выбирались они из «добрых» и «лутчих», т. е. зажиточных людей. Они же судили и за «лихие» дела, т. е. за воровство и разбой. Эти дела были изъяты из ведения кормленщиков, так как на них последние очень наживались и действовали по произволу. Особенно упрочилось управление «земскими выборными» на севере, в «черносошных» государственных землях. Эти меры имели весьма положительный характер, так как ослабили власть наместников и волостелей, облегчили положение народных масс, санкционировали и усилили выборное «земское» управление. Особое управление складывалось на черных государственных землях. Черносошные крестьяне управлялись выборными старостами и сотниками. Они распределяли общинные земли, производили «разруб» — раскладку и сбор государственных податей, устанавливали правила пользования общинными угодьями: выпасами, лесами, рыболовными участками и т. п., вели переговоры с «государевыми людьми». Выбирались старосты и сотники из «лучших людей», т. е. богатых крестьян.