– Он знает, где я живу. Где моя дочь. Я не могу этого так оставить. Я должна его найти.

– Найдешь. Только не сейчас.

– А когда?

– Когда он захочет. Игра такая.

– Я так долго не могу ждать. Помоги мне!

– Ты его видишь.

– В смысле?

– Он для кого работает? Для зрителей. Как артист… Фокусник… Копперфильд!.. Весь вечер на арене!.. – Он заводится и переходит на крик.

– Тихо… Соберись.

– Если б… я им был… Я бы номер готовил… Я бы не одного подкинул. А пять… Десять! Вот это фокус! – Меглин сосредотачивается.

– Хочешь сказать, он рисует большую картину?

– Под носом у нас.

– И мы уже находили его жертв… И не видели, так?

– Конечно. В этом фокус… – Меглин с облегчением смеется, хотя ему больно.

– Если уже находили – почему не объединили в серию?

– Прячет. На виду. Играет. Это же круто, он умный, мы дураки! Это же прет. – Меглин смотрит на Есеню устало.

Несколько секунд они смотрят друг на друга, до нее доходит, но надо сказать вслух, чтобы убедиться.

– Он среди нас. Он убивает. Мы находим. Но не видим связи.

– Бабы глупеют, когда рожают. А ты молодец. Держишься.

Самарин снова прерывает Есеню, обращая внимание на папки с делами, которые, как главы книги, разложены на столе в допросной.