Женя застывает.
– Да. А что?
– Открой.
Есеня прокручивает запись на мониторе.
– Тайм-код двадцать два сорок один. Меглин внутри. А теперь – видишь? Затерто сорок секунд! Через минуту – еще двадцать. А потом – еще сорок, и так на всех камерах!
Женя старается говорить терпеливо, подавляя раздражение.
– Перепады напряжения были, отрубало систему.
– Именно в этот вечер?! Когда он был там?! Когда убили отца?!
– Есень, ты мне что сказать хочешь?
Есеня понимает – чтобы убедить, надо говорить все.
– Я видела Меглина. Здесь, во Владимире.
– Стой – что?!
– Он говорит, что не убивал. Что не помнит…
– И ты ему поверила?! Есень, ты в своем уме вообще?!
– Я хочу все версии проверить! Вдруг есть хоть процент, что это не он?
Все это время Есеня продолжает просматривать записи с камер.
– Ты просто хочешь в это верить! У меня на руках результаты экспертизы, все на него указывает, это сто процентов он! На шее, на глазах твоего отца следы крови Меглина. Той же крови, которой он на стене малевал. Ты вообще слышишь меня, Есеня?
– Я все понимаю, Жень. Но я хочу найти настоящего убийцу, если это он – сама грохну. Своими руками. Но вдруг не он?! Я хочу быть уверена!
– А сейчас. Ты не уверена? Тебе всего этого мало?
– Но кто-то же стер запись!