Под насмешливыми взглядами оперативников наглый мажор вдруг изменился в лице и торопливо забормотал.
— Не надо в камеру, начальник! Спрашивай, че хотел. Только без протокола. Подпишу, когда адвокат приедет.
Крюков переглянулся с начальником розыска. Лед тронулся, для начала и это сойдет. Потом не спеша прошелся перед задержанным, сел на стол напротив него и спросил.
— Так за что же вы, козлы, женщину убили?
— А ты че, сам не въезжаешь За бабки, ясный пень!
Задержанный был так подавлен обещанием порвать ему задницу, что даже на козла не среагировал. Это тоже был хороший знак. Значит, он поплыл, оставалось только дожать.
— А горло зачем перерезали? — продолжал допрос Крюков.
Юный бандит не сумел сдержать улыбки.
— Это мы для жути под чеченцев работали. И с мужем ее по телефону говорили с кавказским акцентом. Чтобы, значит, не раздумывал, а заплатил по быстрому.
— И он заплатил?
— Нам все платят, — самодовольно ухмыльнулся убийца.
— И все-таки вы ее убили?
— Че мы, лохи? Кто же на свою жопу будет живых свидетелей оставлять?
Крюков сжал зубы. Вот так все просто и логично у этих ребят. Как говорится, ничего личного. Бизнес такой.
— А может вам просто нравится убивать людей? — спросил он.
Отморозок обиделся, замотал отрицательно бритой головой:
— Че ты гонишь, начальник? Мы не маньяки, Не Щекатилы какие-нибудь!
Крюков еще раз переглянулся с начальником розыска.
— А то говорят — маньяков надо расстреливать, — с горечью проговорил сыщик. — Маньяков усыплять надо. Уколом, как собак на живодерне. Быстро и безболезненно. А вот таких идейных борцов за денежные знаки следует живьем сжигать на площади, как при Алексее Михайловиче. Чтоб другим неповадно было. Таким, как они, за двугривенный человека убить — нефига делать. Пять старух грохнул — рубль в кармане. — Крюков поднялся. — Ладно, дальше колите без меня.
Он простился с операми, расписался в рапорте и пошел на выход. На улице он увидел только что подъехавшие черные машины. Из передней вылезал с озабоченным видом следователь прокуратуры Кибальчич. Крюков удивился.