Я не могу закончить предложение, потому что меня схватили два маленьких, но удивительно сильных гоблина. Я шатаюсь на своей единственной функционирующей лодыжке и почти задыхаюсь, когда их руки крепко сжимают мою шею.

— Почему вы здесь, ребята?

— Потому что, — говорит Мара, прижимаясь к моему плечу. Они обе плачут — такие слабые, такие нежные. Боже, я люблю их.

— Ребята. Соберитесь. Я даже не умерла.

— А как насчет обморожения? — Сэди бормочет мне подмышку. Я и забыл, какая она фантастически короткая.

— Не очень.

— Сколько пальцев на ногах ампутировано?

— Три.

— Неплохо, — говорит Мара, фыркнув. — Дешевле педикюр.

Я смеюсь и глубоко вдыхаю. Они пахнут чудесно, смесь обыденного и знакомого, как терминалы аэропорта, их любимые шампуни, которые я воровала, и наша тесная квартира в Пасадене. — Серьезно, ребята, что вы здесь делаете? Разве у вас нет работы?

— Мы взяли два выходных, и мой сосед смотрит Оззи, неблагодарная ты карга, — говорит мне Сэди, прежде чем начать плакать сильнее. Я притягиваю ее еще ближе и глажу по спине.

В нескольких футах от нас двое высоких мужчин тихо разговаривают друг с другом. Я узнаю Лиама и Эрика по их гостевым выступлениям на наших поздних ночных FaceTime — тусовках и машу им рукой с моим лучшим выражением лица "Эти двое, амирите?". Они машут мне в ответ и отвечают задорными кивками, которые говорят мне, что они на 500 процентов согласны.

— О, Йен? Ты ведь Йен, да? — Мара отрывается от наших объятий. — Большое спасибо, что позвонил нам, эта идиотка никогда бы не рассказала нам о том, что произошло. И, эм, прости, что я не общалась с тобой последние… пятнадцать лет?

— Не извиняйся, — говорю я ей. — Он думал, что тебя зовут Мелисса до двадцати минут назад.

Она нахмурилась. — Что? На самом деле?

Йен моргает с моей стороны, выглядя слегка смущенным.

— Ну, все равно. — Она пожимает плечами. — Обещаю, я не имею ничего против тебя лично. Я просто не являюсь поклонницей семьи Флойд.

— Я тоже.

Глаза Мары загорелись. — Они ужасные люди, верно?

— Худшие.