– Это курительная. Мужья госпожи Елизаветы все сплошь курили, вот и сделали специальную комнатку с системой вентиляции. Ваш-то курит? Вот и ему комната пригодится. Оттуда только мебель вынесли несколько лет назад. Ну да, она на третьем этаже. Снесем вниз, коли понадобится. А то и новую купите…

– Там заперто…

– Заперто, – согласилась Анна. – А чего ж не запереть? Мебель там старая и всякое барахло. Дому этому много лет, еще до рождения вашей бабушки был построен. И хозяев сменилось много. Вот и устроили наверху что-то вроде склада. Ведь, согласитесь, места полно, зачем же еще целый этаж? И, между прочим, оттуда есть лестница на чердак. Чердак здесь просторный и тоже завален всякой ерундой. Да сами потом все увидите. А старушка одна жила, и, почитай, никто ее не навещал. Вот и внук объявился только на похоронах.

Алекс улыбнулась:

– Мы даже не знали о ее существовании. Бабушка никогда не была знакома с внуком. Ленни ведь двоюродный внук. Это же дальняя родня. А что, своих детей у нее не было?

– Не было, – подтвердила Анна. – Мужья вот умирали все. А детей она не хотела. Кто их поймет, этих богачек…

Анна осеклась, решив, что сказала лишнее. Но, уверившись, что Александра не приняла последние слова на свой счет, успокоилась.

– И я говорю, денег много, а детей Бог не дал.

– И что же, друзей у нее тоже никаких не было?

– Почему же, были. Только пережила она всех. Шутка ли, девяносто семь лет? Не каждый дотянет, ой не каждый, – вздохнула Анна, наливая себе кофе. – Я в этом доме служу уже двадцать с лишним лет. Когда пришла, она еще крепкая была, хотя давно уже не юная. Только вот в последние годы сдала сильно. Правда, к морю выезжала иногда. Очень покойница море любила. Говорила, что сил ей прибавляет. Должно быть, и прибавляло – столько-то лет прожить! И все в трезвой памяти. Поедет к морю, посидит в тенечке и домой. А в город уже никогда не выбиралась. Я думаю, – Анна понизила голос, – старушка стеснялась своего возраста. И к ней никто не приезжал, кроме этого Краузе. Да, и еще один человек часто наведывался, видный такой мужчина, яркий. Цыган не цыган, но очень похож. Хотя выправка у него благородная, движется как граф какой-то или принц. Вот они вечерами вдвоем все в карты играли. Или разговаривали.

– Может, это был какой-то родственник? – осторожно спросила Алекс, вдруг представив череду судов из-за наследства. – Где он теперь? Как его имя?

– Имя у него иностранное. На наш лад вроде как Иван, но звучало по-другому. Живет тут неподалеку. Тоже нелюдим, видно, на этом и сошлись.

– А о чем они говорили? – забеспокоилась Алекс. – Может, в разговоре что-то мелькало?

– Говорили они о странных вещах. Мне и не понять. Все философия какая-то, писатели вроде… нет, не вспомню. А про родство разговоров не было. Нет, не родственник, а кто таков, не знаю. Но красавец – этого не отнять. Да вы же его сегодня на кладбище видели… Хотя нет, он почти сразу же ушел. Еще и гроб не закрывали, как ушел. Да не переживайте, не родственник. Знакомый, друг. Может, и лицо какое официальное, кто его знает.

Алекс взглянула на часы:

– Пора, – сказала она. – Поезд на сегодня последний. Опоздаем – придется ночевать.

– А чего торопиться? – удивилась Анна. – Вон сыну позвоню, он вас отвезет. Не знает еще, что мать теперь домовладелица, – добавила она с гордостью. – Он у меня образованный. Госпоже Елизавете спасибо. Сама она все его учение оплатила. Теперь он доктор. А вы пока отдохните после обеда, нельзя на полный желудок-то мчаться. Сейчас и позвоню. Раньше поезда будете на месте.

Алекс была согласна. Она с ужасом представляла себе шестичасовую поездку. У нее и так уже ломило все тело и клонило в сон. Тяжелый выдался денек, хоть и приятный.

– А переезжать когда надумали? – поинтересовалась Анна.

– Сначала нужно оформить счета на мужа, – зевая, пояснила Алекс. – Потом сделать здесь небольшой ремонт. И еще, – добавила она осторожно, – найти няньку, нанять шофера, кухарку. Приготовить детскую. У нас ведь еще есть маленькая дочка.