Все подходят ближе, не понимая, что говорит их весенний брат, я прижимаю Илью к себе, хотя причинить новую боль они ему уже не могут.

– Больше десяти лет назад Февраль позвал меня в свой лес на рассвете, – начинает тараторить Март, и все замирают, переставая угрожающе придвигаться ближе. – Он нашёл тело маленького мальчика. Тот замёрз, уснув в зимней части леса. По оберегу на его шее братец понял, что мальчик мартовский, поэтому позвал меня, чтобы я позаботился о его теле как полагается.

Февраль кивает, соглашаясь, и я вспоминаю его рассказы, что он действительно так делает.

– Я тогда вынес ребёнка подальше, но тело его из-за холодов хорошо сохранилось, и пришла мне идея, из-за которой и начались проблемы. Я решил спрятать в нём вторую часть души Февраля, поэтому он и казался живым, хотя на деле им не был, потому что умер больше десяти лет назад. Вторая половина души Февраля не могла принять никакую форму, поэтому я нашёл ей подходящее тело.

Вероятно, все присутствующие, как и я, не могут осознать описанные события. Мы продолжаем молча смотреть на Март, ожидая более понятное объяснение. Мальчишка, заметив наше недоумение, разочарованно вздыхает и продолжает:

– Я вложил в мёртвое тело ребёнка часть души, намереваясь так спрятать её от осенних братьев, которые следили за мной всё это время, – пренебрежительно взмахивает он рукой в сторону Ноября и Октября. – Таким способом утаил украденную половину, потому что Февраль тогда недостаточно восстановился, чтобы с ней воссоединиться. Он полностью избавился от мёртвой воды лишь семь лет назад. Декабрь и Январь очистились быстрее, будучи запертыми среди живой воды.

Февраль вновь согласно кивает, а мы переводим взгляды то на него, то на Март.

– Мальчик ожил. Его тело ещё хранило память, кем он был, но на самом деле жизнь ему придавала душа Февраля, она слилась с его памятью! А ребёнок этот прыткий оказался, я только душу в него вложил, оберег его зачаровал, чтобы никто из месяцев узнать не смог, отвернулся, а тот очнулся и дёру дал! Оберег я заговорил на славу. Так, что сам найти не смог! – хвастается Март и тут же получает подзатыльник от Января.

– О твоих умениях позже поговорим, – сухо бросает зимний месяц, и Март втягивает голову в плечи.

Весенний брат стыдливо краснеет, бубнит извинения и поворачивается к Февралю.

– Зачарован оберег так, что кроме меня никто снять его не может, но будучи испорченным Ноябрём – потерял силу, которая удерживала тело мальчика живым. Вот вода Декабря в этот раз и не помогла. Поэтому говорил я тебе, братец Февраль, что потерял место, куда твою душу спрятал. А ты, сестрица, друга не теряла, настоящий Илья был мёртв все эти годы, а дружила ты со второй половиной Февраля, – подытоживает довольный Март.

Февраль рядом со мной выглядит так, словно готов удавить мальца на месте, а я не могу и слова вымолвить, не понимая, не насмехается ли весенний месяц надо мной.

– Ладно я его не узнал, я был слеп, – угрожающе выдавливает Февраль. – Ты-то почему сразу не понял, как его увидел?!

– Из-за оберега его заговорённого! Если бы я раньше к нему прикоснулся, то узнал бы, но я его не трогал. Недавно грел его братец Апрель, а не я, – цокает языком светловолосый мальчишка, будто раздражён нашей недогадливостью. – А внешне… люди так странно вырастают, что сразу и не узнаешь.

– Слова словами, Март, но теперь докажи, – серьёзно говорит Декабрь.

– Конечно!

Мальчик тянет руки к Илье, ему требуется некоторое время, чтобы отцепить мои пальцы от тела друга. Март снимает и отдаёт мне испорченный оберег, а затем кладёт ладошки на грудь Ильи. Я до боли сжимаю украшение в кулаке, ощущая, как впиваются бусины в ладонь.

На мгновение перевожу растерянный взгляд на колдуна, он отвечает мне таким же, и я цепенею, осознав, почему его глаза показались мне знакомыми. А ведь цвет у них такой же. Вспоминаю, как испугалась в первый раз глаз Ильи. Подумала тогда, что такие, по слухам, должны быть у февральских детей.

Март поднимает ладони, и за ними из тела поднимается шар света, такого же бледно-жёлтого, какой я видела раньше при появлении Декабря и Января. Март притягивает шар к себе, защищает ладонями, хотя никто и не пытается его отобрать, а Илья распадается на ветер, воду и запах весны. Даже его одежда исчезает, а я вскрикиваю и в ужасе шарю руками по тому месту, где ещё недавно лежал мой друг.

– Всё в порядке, сестрица. Смотри! – Март без колебаний вталкивает свет в грудь Февраля.