– Сейчас мой месяц, – напоминает Январь, задумчиво вертя посох колдуна в руке. – В этом году нам стоит быть помягче, не готовы смертные к холодам спустя столько лет.

Я перестаю слушать их разговоры, встречаясь взглядом с Мартом. Мальчик продолжает охранять тело Ильи. На короткое мгновение печаль и боль оставили меня, но теперь неизбежность реальности нагоняет, накрывая с головой не хуже ледяной воды. Я бреду к другу, оставляя спорящих позади. Опускаюсь рядом с Ильёй на колени, смахиваю снег с его волос. Оглядываю лицо и как никогда отчётливо чувствую, что он ушёл.

Я беру его руку, прикладываю к своей щеке и больше не могу сдержать слёз. Хоть и сжимаю зубы, но всхлипы рвутся наружу. Я не хочу, чтобы у моего горя были свидетели, но и не представляю, как верну тело друга домой. У меня есть Ягодка, на ней я смогу довезти его до Ренска. Что я расскажу его брату и отцу? Как объясню всё? От каждой вынужденной мысли мне хочется вопить. Ни в одном страшном сне я не представляла, что мне придётся думать о таком. Может, я начинаю плакать слишком громко, потому что все замолкают. Я ощущаю напряжённую тишину за спиной. Чья-то рука ложится мне на голову, когда я утыкаюсь Илье лбом в грудь. Не слышу ни его сердцебиения, ни дыхания.

– Сестрица, – тихо окликает меня Март, и я нехотя поднимаю голову. – Не плачь, сестрица. Я понял, почему ему не помогла живая вода, почему не вылечила его смертельную рану.

– О чём вы говорите? – переспрашивает Декабрь. – Живая вода всем помогает.

– Вот именно! – энергично подпрыгивает Март.

– Но я давала ему воду однажды, – с недоумением лепечу я. – Его укусила лиса за руку. Вода вылечила рану. Почему сейчас она…

Мне не хватает сил закончить, к горлу подкатывает тошнота.

– Если рана была не тяжёлая, то вода лишь кожу да мышцы ему залечила. Но будь она серьёзной, как сейчас, то и в первый раз вряд ли бы помогло, – поучает меня Март и расплывается в мальчишеской улыбке, чем пугает даже больше. – Но я вспомнил! Всё вспомнил, сестрица! Дело в нём самом и его обереге! Ему не помогла живая вода, потому что и жив он не был!

Повисает ещё более гнетущая тишина, я не отрываясь смотрю на мальчишку, не зная, прикрикнуть мне на него за эти глупости или ждать продолжения. В голове начинает звенеть, я не могу выдавить и звука, горло будто сдавила чья-то невидимая рука. Март вертит головой, видя всеобщее недоумение.

– Это же тот мальчик, Февраль! Помнишь его? Много лет назад ты нашёл его мёртвого в своём лесу! Ему тогда было около девяти.

Не могу отвести взгляд от Марта, но весенний месяц весь расплывается за пеленой слёз, пока я вспоминаю рассказ Ильи о том, как он побывал в Зимнем лесу. Сказал, что пробыл здесь всю ночь, а на следующий день его нашли спящего. Я оборачиваюсь к Февралю. Январь помогает ему подойти ближе, колдун опускается рядом на колени, разглядывая лицо моего друга – ведь он видит его впервые.

– Правда чем-то похож, – неуверенно заключает он.

– Посмотри на мартовский оберег! – призывает Март, демонстрируя металлическое украшение. – Узнаёшь?!

Февраль пробегает пальцами по испорченным бусинам и утвердительно кивает, а весенний брат расплывается в победной улыбке.

– Март, что ты хочешь этим сказать? – мой голос предательски хрипит.

– Я хочу сказать, что твой друг всё время был мёртв! – радостно заключает Март, выбивая остатки почвы у меня из-под ног.