— Мы всегда были осмотрительны. А как же. Ведь дети.

Что-то в горле у меня булькнуло. Я с усилием сглотнул.

— А до этого Люси у вас уже бывала?

— Не здесь. Пару раз в других местах. Меня там не было. Ей давали выпить, курнуть. Она им нравилась. Было в ней что-то… другое, не как у всех. Они взяли с нее обещание, чтоб она никому не рассказывала. У них были такие возможности.

Мне подумалось об Энди Келлоге, как он пожертвовал собой во спасение другой девочки.

У них были возможности…

— Так что случилось с Люси, Отис? Что пошло не так?

— Промашка вышла, — ответил он, да так спокойно, будто речь шла о какой-нибудь царапине на бампере или о мелкой ошибке в налоговой декларации. — Они оставили ее со мной после… после. — Казвелл кашлянул, опять недоговаривая, чему именно подвергалась Люси Меррик, заблудшая четырнадцатилетка. — Они должны были вернуться завтра или, может, послезавтра, не помню. Память со всем этим стала ни к черту. В общем, надо было просто за ней присмотреть. Я ее покормил, дал ей каких-то там игрушек, книжек. А тут ночь выдалась такая холодная, ну прямо колотун. Я думал было взять девочку к себе, но побоялся, как бы она там чего-нибудь не приметила — а то вдруг мы ее отпустим, а она по этим следам приведет копов и все опознает. У меня в том доме был теплогенератор, на бензине, так что я его ей включил, и она пошла спать. Обычно я ее каждые несколько часов проверяю, а тут, надо же, сморился и заснул ну прямо как убитый. Просыпаюсь, а она уже там на полу лежит. — Казвелл снова рассиропился, что вызвало минутную паузу в рассказе. — Ну так вот, — продолжил он, — угар я почуял, как только подошел к двери. Обмотал лицо тряпкой, а дышать все равно невмоготу. А она там на полу, вся уже синюшная, обблевалась. Неизвестно даже, сколько так пролежала, мертвая. Клянусь, раньше у меня генератор исправно работал. Не знаю, может, она играться с ним пробовала. Ей-богу, я этого не хотел. Не думал, что случится вот та-ак…

Он снова завыл. Я дал ему немного поскулить, затем перебил:

— Куда вы ее положили, Отис?

— Я хотел, чтобы местечко ей было получше, красивое, ближе к Богу и ангелам. В аккурат за шпилем ее похоронил, в старой церкви, как можно ближе к алтарю. Камня ставить не стал, но она там. Иногда летом цветочки туда кладу. Разговариваю с ней. Говорю, как жалею о том, что все так вышло.

— А что вышло с тем частным детективом, Джимом Пулом?

— Здесь я ни при чем, — отрезал Казвелл. — Он все не уходил, лез с расспросами. Пришлось позвонить. Его я тоже в церкви похоронил, но в стороне от Люси. Ее местечко особенное было.

— Так кто его убил?

— В своих грехах я сознаюсь, а в чужих увольте. Это не моего ума дело.

— Дэниел Клэй? Он был к этому как-то причастен?

— Я его и видеть не видел, — ответил Казвелл. — И что с ним случилось, не знаю. Слышал всего лишь имя. А ты помяни мои слова: я не хотел, чтобы все так обернулось. Хотел лишь, чтоб ей было тепло. Повторяю: я люблю детей.

— Отис, что такое Проект?

— Дети, они и были тот самый проект, — ответил он. — Ребятишки. Их кто-то находил и свозил сюда. Так мы все это и окрестили: Проект. То был наш секрет.

— А кто были те, остальные?