Он бросился к пачке денег, как будто это был хлеб, и он умирал с голоду. Хотя он именно таким и был.

— Он хороший, правда? Как я уже сказал, стопроцентный кокаин. Самый лучший, что есть.

— Где ты его взял? Мистер…?

— Брукс. Бо Брукс, и я получил известие об по-настоящему крупном диллере на востоке. Люди шепчутся о том, что у него горы этого дерьма, просто лежащего на его складах; миллионы прибыли просто пожирают чертовы крысы. Говорю тебе, девочка, у меня есть связи — связи, о которых мы с твоим отцом должны поговорить. Я уверен, они ему пригодятся.

— Моего отца здесь нет. Когда его здесь нет, ты говоришь со мной. Так что мне решать, стоит оно того или нет. — Скрестив ноги, я ждала, пока он расхаживал передо мной.

— Я не уверен, стоит ли мне рассказывать это ребенку, — наконец сказал он.

— Ребенку? По-твоему, я похожа на ребенка? Кроме того, ребенок дал тебе десять тысяч долларов наличными. — Я изо всех сил старалась сохранить самообладание. Его взгляд переместился прямо на мои обнаженные ноги, прежде чем снова взглянуть на меня.

— Нет, я думаю, что нет.

— Тогда где ты его взял? — Я ненавидела повторяться.

— Мой старый друг служит в Южной Америке. Он привозил небольшие партии товара втихаря, чтобы подзаработать. Но он не может перевозить столько, не рискуя своей работой. За правильную цену он продал бы только тебе…

— И ты его представитель?

Он кивнул, позволив маленьким хлопьям упасть с его головы.

— Только не ты. — Я нахмурилась от отвращения. — Но скажи ему, что если он готов продать весь товар, который у него есть с собой, мы заключим сделку.

Вытащив пакет с деньгами, я на мгновение уставилась на него. Предполагалось, что это мой запасной план — мой выход — и все же я была здесь, бросая сумку денег прямо перед ним. Его глаза загорелись, и как только он потянулся за ней, я схватила его за руку, притягивая его тело к себе.

— Этих денег хватит на четверть товара. Люди моего отца последуют за тобой домой. Как только ты окажешься дома, ты позвонишь своему другу и попросишь доставить весь товар в течение следующих двух часов на заброшенную фабрику недалеко от берега реки. Ты понял меня?

Как только когда он кивнул, я отпустила его и отдала сумку, прежде чем жестом приказать одному из мужчин увести его. Когда они ушли, я откинулась назад, пытаясь отдышаться. Это было безумие. Я была сумасшедшей.

Почему я не могла просто уйти?

— Вы ведь знаете, что именно поэтому никто из них не уважает и не боится вас, верно? — Фиорелло, правая рука моего отца, вошел с серебряным подносом, на котором, как я могла только догадываться, была еда.

Фиорелло был с моим отцом всегда. Его родители оба были здесь слугами. Он, в свою очередь, был не только главным дворецким, но и следил за приготовлением всей нашей еды. Он был единственным, кто попробовал ее перед нами. Он позаботился о том, чтобы на вилле все работала как швейцарские часы, даже несмотря на то, что его кости трещали при ходьбе. Он был невысок для мужчины и не так подтянут, как все остальные мужчины, которые проходили здесь, но он всегда винил в этом старость.

— Может быть, мне насрать. Может быть, я устала, — ответила я, поднимаясь на ноги. Я подошла к отцовскому бару с бренди.