Вздохнув, я легла на спину, держась за живот.

— Малыш пошевелился сразу после того, как ты ушел. Тогда было не больно, но сейчас больно.

Лежа рядом со мной, он медленно погладил мой живот.

— Ты пьешь чай?

— Фу, я так устала пить это дерьмо. Но если это поможет, то я выпью немного утром. — Я не была любителем чая, но последнее, что мне было нужно, — это еще больше боли.

— Когда мы вернемся в Штаты, попробуем что-нибудь еще, — ответил он, целуя мое плечо.

— Я все еще зла на тебя, — тихо сказала я, наклоняясь к нему.

— Но я не могу злиться на тебя, потому что ты носишь моего ребенка, говоря о двойных стандартах, — ответил он, и я просто собиралась пропустить это мимо ушей.

— Лиам, я не стыжусь своего прошлого. Задолго до того, как ты появился в моей жизни, у меня был секс с…

Оторвавшись от меня, он перекатился на спину.

— Ах, пожалуйста, не говорю! Я все понял. Мне это не нравится, но, пожалуйста, не говори.

Перевернувшись, я увидела, как его лицо скривилось в гримасе, как будто он унюхал что-то ужасное.

— Мужчины никогда не меняются. — Я засмеялась, ложась обратно, когда музыка зазвучала через окна. Было громко, как будто тысяча пьяных ирландцев пытались выть на луну.

— Это и есть фестиваль?

Наклонив голову к окну, Лиам некоторое время молча слушал, прежде чем сесть.

— Я забыл, что сегодня Féile Na Beatha.

— Праздник жизни? — Я быстро перевела.

Ухмыльнувшись, он кивнул.

— Он возник как праздник для Богов и Богинь, чтобы отметить переход от лета к осени. Восхваляя их песнями во время совместного употребления вина, все в надежде, что они соберут достаточно урожая на зиму. Теперь это просто предлог, чтобы отвратительно громко петь пьяными на улицах.

— Кельтские боги и богини? — Я изо всех сил старался не рассмеяться, однако ничего не могла с собой поделать. Притянув меня в свои объятия, мы боролись поверх простыней всего секунду, прежде чем он прижал меня к себе.