Он сердился на Поппи, но почти так же сильно злился и на себя. От мысли о том, что он практически вырвет младенца у нее из рук, ему делалось дурно. Он отставил кружку в сторону, ему больше не хотелось пить.

Тук‑тук‑тук.

– Войдите.

Анна вошла в спальню, прищелкивая языком и качая головой, как делала, когда он ссорился с Нилом. Ему хотелось проигнорировать ее и просто сидеть здесь, купаясь в жалости к самому себе. В конце концов, он всегда был тем, кто всегда вытаскивает короткую спичку, когда дело касается отношений. Но почему Анна не сочувствовала ему, а вела себя так, словно он сделал что‑то не правильно?

– Что тебе нужно? – резко и отрывисто спросил он.

Она удивленно вскинула брови. Он тотчас же пожалел, что выплеснул на нее свое раздражение.

– Не могу поверить, что ты ее отсылаешь на остров.

– Я никого никуда не отсылаю. Поппи уезжает, потому что сама этого хочет. И вообще‑то ей не терпится поскорее это сделать.

– Хм. Уверяй себя в этом.

Аполло встал со стула.

– И что это должно означать?

Анна скрестила руки на груди и решительным взглядом посмотрела ему в глаза.

– А что еще ей оставалось делать, если ты был так резок с ней? А ведь здесь только начало ощущаться тепло настоящего дома! Ты казался мне счастливым, таким, каким я всегда мечтала тебя видеть. Что же произошло?

Аполло отвернулся и отошел к окну, он больше не мог оставаться под пристальным взглядом Анны. Из окна был виден сад, в котором они с Поппи трудились вместе.

– Она оказалась совсем не такой женщиной, какой мне представлялось сначала.

– И что же эта за женщина тебе представлялась?

– Та, которой не все равно. – Он почти прошептал эти слова.

– Похоже, тебе необходимо кое на что взглянуть.

– Не сейчас. Я просто хочу побыть один.

– Это важно. Сейчас ты пойдешь со мной, а потом, если захочешь, я никому не позволю тебя беспокоить до конца дня.