Пришло время ехать из больницы домой.

Домой… Это слово звучало странно.

Аполло открыл одну из громадных черных дверей с бронзовыми ручками. В поместье семьи Дракос были слуги, которые открывали двери, но он так долго самостоятельно заботился о себе, что не хотел, чтобы перед ним суетились. Он знал, что это изменится, как только он въедет обратно в этот гигантский мавзолей, в котором похоронены воспоминания.

Он не предупредил никого из слуг о точной дате своего приезда. Ему не хотелось делать из этого событие. Он не знал, что почувствует, когда в первый раз после такого перерыва войдет сюда. Пока Поппи оставалась в больнице, он жил в отеле неподалеку, не желая быть вдали от них. Вдруг бы он им понадобился? И где‑то в глубине души он был рад, что у него есть законное основание для того, чтобы отложить свое возвращение домой.

Войдя, он окинул взглядом огромный холл с блестящим мраморным полом. Ему вспомнилось, как ребенком он прибегал сюда в носках и скользил по полу. Затем посмотрел на парадную лестницу, на то место, где обычно наверху стоял отец со стаканом виски в одной руке, а второй рукой грозил Аполло, отчитывая его за ту или иную шалость.

Затем он вспомнил один конкретный случай, когда его отец стоял наверху и смотрел на него, как властитель мира. Аполло доставалось за его проступки, и иногда за те, которые он не совершил. С годами его отношение к отцу становилось все более и более враждебным. Так вот, в тот день отец обвинил его в том, чего он не делал, назвал его никчемным, а Аполло в ответ крикнул, что ненавидит отца. Отец запустил в него все еще полным стаканом бурбона. Воспоминания были такими яркими, что заставили Аполло поморщиться.

Поппи прикоснулась к его плечу.

– У тебя все хорошо?

Он посмотрел вниз на мраморный пол, на то место, где он стоял в тот день. Если бы он тогда не двинулся с места, стакан угодил бы прямо в него. Он проглотил комок в горле. Но когда начал говорить, голос его был хриплым.

– Я в порядке.

Оглядываясь назад, он заинтересовался, не в этот ли день отец вычеркнул его из семейного бизнеса. Или же он это сделал в трагический день его рождения? Не то чтобы для него это имело какое‑то значение. Мир бизнеса был для него не столь важен.

Он многое узнал о мире и о себе, пока колесил по свету. И он больше не был тем ребенком, который злился на всех и вся из‑за своего дерьмового детства, в котором не было матери, а отец сыпал оскорбительными замечаниями.

Он отогнал прочь темные воспоминания. У этого ребенка все будет по‑другому. Аполло уж точно не допустит того, чтобы этому драгоценному мальчику приходилось убегать от полных ненависти высказываний или уворачиваться от летящих в него стаканов. Ему придется убегать от Аполло лишь в одном случае – когда Аполло захочет его пощекотать. Аполло повернулся к державшей спящего младенца на руках Поппи.

– Давай устроим тебя и мальчика в вашей комнате.

– Спасибо, что привез нас сюда на время, пока мои родители лечатся от гриппа.

– Нет проблем. – По правде говоря, все вышло так, как ему хотелось. Он просто не мог предположить, что после стольких лет в этом доме все эти воспоминания с такой силой захватят его.

Тут вошла Анна, экономка. Ее лицо озарила улыбка, в глазах заплясали искорки неподдельного счастья.

– Мистер Дракос, наконец‑то вы дома. Как же долго вас не было!

– Здравствуй, Анна.

Анна нарушила протокол и обняла его. Это был не первый и не последний раз, когда она отступала от правил, по которым поместье семьи Дракос жило так долго, насколько Аполло мог помнить. Возможно, в их жизни не хватало именно этого: им всем нужно порвать с рутиной прошлого.