— Мам, я действительно думаю, что есть более…
— Я имею в виду, — продолжает она, глубоко задумавшись, — твой Кэссиди действительно верит, что он Кэссиди, верно? Действительно ли Уэйн верил, что он Уэйн?
Весь ветер в моих парусах негодования улетучивается.
Она права.
Это чертовски хороший вопрос.
— Где, по словам того офицера, родился Кэссиди Портер? — спрашивает папа.
— Здесь. В Миллинокете.
— Интересно… хмм, — хмыкает моя мама.
— Что?
— Ну, если в архиве есть запись о рождении Кэссиди Портера, вы могли бы зайти и посмотреть, есть ли запись о рождении кого-то по имени Уэйн, — говорит она. — После завтрака, конечно.
Я наклоняюсь и целую её в щёку, чувствуя надежду, впервые с тех пор, как проснулась этим утром у полицейского управления Миллинокета.
— Ты великолепна, мам.
— Отличная работа, кексик, — добавляет папа, сжимая её плечи.
Она краснеет, радуясь, что помогла, потом велит мне идти одеваться.
— А пока мы завтракаем, я хочу побольше узнать об этом человеке, который спас тебя, — кричит она, когда я иду в ванную. — Меня, конечно, беспокоят его родители. Но кто бы они ни были, он спас тебе жизнь.
— Да, действительно, — говорит мой папа. — Мы хотим знать всё о твоём Кэссиди.
Глава 31
Пока я одеваюсь, отец открывает ноутбук и узнаёт, что в Миллинокете нет ратуши, зато есть городское управление, которое работает сегодня с девяти до четырёх. Мама накрывает нам завтрак в гостиной, мы быстро едим, стремясь приступить к работе.
Отель, в котором остановились мои родители, лучший в этом районе, но он расположен не в городе, так что до Пенобскот Авеню ещё доехать, и я нервничаю от смешенного чувства ожидания и нервозности.