— Отведи меня к нему, — произнесла я дрожащим голосом. — Я не прошу привести его сюда, если он не хочет. Просто отведи меня увидеть его. Я не трону его, я обещаю. Я даже не буду говорить с ним. Я просто хочу его видеть.

Я смотрела на него, и он видел мое поражение. Он видел, насколько я обезоружена, совсем беспомощна, потому что он преодолел те несколько шагов, разделявших нас, и обнял меня. И, если бы жизнь была простой, я должна была бы сказать, улыбаясь: «Как ты вырос, посмотри, теперь моя голова едва доходит тебе до подбородка, я помню то время, когда ты сидел у меня на коленях, и то, когда все было наоборот». Прижав лицо к его груди, я только повторила со вздохом:

— Я просто хочу его видеть.

— Завтра, — прошептал он. — Дай ему немного времени. Дай и себе немного времени.

— Обещай мне, что это будет завтра.

— Обещаю.

Я закрыла глаза. Еще немного я постояла, прижавшись к нему, затем высвободилась. Когда я снова повернулась к пустому столу, то заметила на полу листок бумаги, и неожиданно мне в голову пришла безумная мысль, что мой сын оставил мне записку, я подбежала и схватила его, но это был всего лишь рисунок, который Кармин нарисовал ему накануне вечером, — изображение зеленой мышки. Я долго смотрела на нее и уже не могла сказать, на что было похоже настоящее животное, теперь мне казалось, что мышка всегда была такой.

— Мне рассказали о мальчике, живущем в парке, — бросил Адем за моей спиной. — Эти люди пришли в отель и много наговорили мне о нем.

— Никто ничего не знает, — прошептала я, не поворачиваясь.

— Мне сказали, что он ворует и принимает наркотики, а может, и еще что похуже, — продолжал он, словно не слыша меня. — Но ведь он совсем мальчик, Лена. Ему нечего делать на улице. Он нуждается в чистой постели, в крыше над головой и четырех стенах. Ему нужно ходить в школу и общаться со своими сверстниками.

— Там, где он сейчас, ему намного лучше, — вздохнула я.

Адем нетерпеливо махнул рукой.

— Есть специальные места для таких мальчишек, как он, там ими занимаются специальные люди…

— У него никого нет, кроме меня, — прошептала я, и мне так сильно защипало глаза, что я закрыла их.

Адем медленно приблизился ко мне, взял рисунок из моих рук и положил на стол, на этот раз на место. Потом обхватил меня руками и на ухо, совсем тихо, так, что я едва услышала, произнес:

— Нет, Лена, нет. У него есть только он сам.

Мгновение я оставалась неподвижна, сильно сжимая веки, пока его слова падали в меня, как камни. «А я, что еще есть у меня?» — подумала я. И вдруг я поняла, что я больше ни минуты не могу находиться в этой пустой комнате. Я мягко высвободилась из его рук и направилась к двери.

— Эти люди, которые приходили в отель, — продолжал он позади меня, — они ищут его. Они повесили объявление на доске. Они спрашивали, не знаю ли я, где его найти.

Я резко повернулась и с ужасом посмотрела на него, я не могла поверить, что он сделал это, не могла поверить, что он мог пойти на такое.

— И ты им сказал? — выдохнула я. — Ты им что-нибудь сказал?