Когда Ницше узнал, что я закончил свои дела в Актюбинске и завтра утром уезжаю в Москву, он попросил меня об услуге. Я сказал, что очень благодарен ему за гостеприимство и готов выполнить его просьбу. Ницше попросил меня передать привет его хорошим друзьям: германскому консулу в Москву Кляйну и его очаровательной супруге Софье Ивановне. Здесь Ницше помолчал и испытующе посмотрел на меня. Я невозмутимо ожидал. Тогда он продолжал: «Софья Ивановна хоть и немка, но гражданка СССР. Поэтому супруги Кляйн проживают не при посольстве, а на частной квартире, неподалеку от посольства. Когда придете к ним, скажите, что вы от «маэстро», и они вас радушно примут».

После непродолжительного раздумья я ответил, что я человек деловой, приехал в СССР на заработки, а его (Ницше) просьба пахнет политикой, а в политику я впутываться не хочу.

— Напрасно, — сказал Ницше. — Но в любом случае наш разговор должен остаться между нами.

Я заверил Ницше, что это так и будет. Расстались довольно сухо».

Шкодин не шел, а почти бежал по коридору управления. Плотно закрыл дверь своего кабинета, сел за стол и принялся читать рапорт своего коллеги, хотя не раз слышал его у начальника управления. Он разбирал его, как говорится, по косточкам, продумывая каждую фразу рапорта еще и еще раз. Наконец он отодвинул его к чернильному прибору и встал. «Да, сомнений нет. Перед нами шпион», — сказал он вслух. Затем еще какое-то время прохаживался по своему небольшому кабинету. Потом посмотрел на часы. «Ого! Пора приступать к проекту докладной наркому».

Шкодин сел за стол.

В оперативной жизни Шкодина это был не первый документ, который он подготавливал для наркома республики. Естественно, что ни перед Неугодовым, ни тем более перед начальником управления он в грязь лицом ударить не хотел.

Уже маячил последний абзац, когда дверь открылась и в комнату вошел Неугодов.

— Не хотел мешать, но время поджимает. Поэтому и пришел. Старшего не надо? — спросил он улыбаясь. И оба рассмеялись.

— Все. Готово, — сказал Шкодин и встал.

Неугодов сел за стол и углубился в чтение. Потом, не отрывая глаз от документа, потянулся за карандашом и взял его.

Он что-то вычеркивал, что-то дописывал, что-то правил. Шкодин стоял за спиной Неугодова и следил за его работой.

— Если что не так, говори без обиняков, — сказал Неугодов, не оборачиваясь.

— Да все вроде так.

— Ежели так, то — на машинку. Потом — на подпись начальнику управления.

Остаток лета и осени Шкодин занимался работой по делу Ницше. Помимо Земцева и Ухтомской, Шкодин «вышел» на ряд других лиц, с которыми Ницше делал одно дело, другие, его близкие связи, жили в других городах, но так же, как он, собирали шпионскую информацию для германской фашистской разведки.

Забегая вперед, скажем, что все они вместе с Ницше оказались на скамье подсудимых и понесли заслуженное наказание.

Двадцать второго ноября на заводе вспыхнул пожар. Он был быстро ликвидирован и не причинил заметного ущерба. Однако в причинах его возникновения надо было разобраться. Шкодин провел на заводе трое суток.

Причиной пожара явился обжиг глушителей на территории завода. Это привело к воспламенению емкостей с мазутом. «Разъяснениями рабочих о недопустимости обжига глушителей на территории завода Ницше пренебрег и настоял на исполнении своего распоряжения», — сказал Шкодин Неугодову, заканчивая свой доклад о результатах расследования пожара.

— Вся эта документация пригодится нам в недалеком будущем. Работу над выяснением действительного замысла Ницше в этом случае вы продолжайте, а сейчас… — Неугодов взял со стола шифртелеграмму, — послушайте, что нам пишут из Киева.