— В спальню, — решил он.
Как раз в тот момент, когда они дошли до кровати, в гостиной зазвонил телефон. Катя ещё попыталась что-то сказать, даже рукой указала на дверь, но Андрей на жену навалился и поцеловал. Телефон звонил, они целовались, потом послышался сигнал включившегося автоответчика, и следом голос Малиновского:
— Палыч, ты дома? Палыч, где твой телефон? Я тут немного… Короче, чуть шею себе не свернул. Машина всмятку. Андрюх, забери меня, а…
Голос был тревожный и пьяный. Катя с Андреем на постели замерли, Жданов голову поднял и прислушивался к голосу друга уже ни на что не отвлекаясь, а когда всё смолкло, откатился в сторону. Катя грудь рукой прикрыла, покосилась на мужа, насторожившись от его молчания.
— Андрей…
Он резко сел.
— Да, надо ехать.
Он так быстро собрался, Катя даже сообразить ничего толком не успела. Наблюдала, как Андрей впопыхах надевает свитер и одновременно с этим разговаривает с Малиновским по телефону. Катя даже с некоторого расстояния слышала нервный голос Романа Дмитрича. Ей совершенно не нравилось, что муж срывается ему на помощь среди ночи, к тому же, Жданов сам был не совсем трезв, и Кате оставалось только порадоваться, что его машина осталась у дома её родителей. Снова вызвали такси, и Андрей из квартиры вышел, только подмигнул ей на прощание. Катя никак не отреагировала, а потом прошла на темную кухню и стала смотреть в окно. Видела, как Андрей прохаживается перед подъездом, в нетерпении поджидая машину, и снова по телефону говорит.
То, как Жданов подорвался на выручку своему дружку, совсем не радовало. Он был не на шутку обеспокоен, совершенно искренне, и Катя в который раз задумалась об их с Малиновским дружбе. Всегда готовы прийти друг другу на выручку. Наверное, так было и несколько месяцев назад, когда Андрею срочно понадобилась помощь, а еще больше — уверенность в том, что в борьбе за семейный бизнес все средства хороши, и нужно действовать, не раздумывая зря о моральной стороне найденного решения. И Рома план действий разработал, инструкцию написал… Но сколько бы Катя не думала о семейном бизнесе и о трудном положении, в котором эти двое оказались, простить было трудно. И почему-то именно Малиновского, за все те слова и мысли, которые он изложил в своем послании Жданову. За то, с какой легкостью и изысканной издевкой он это сделал.
Нехорошо это — думать о человеке плохо, когда он в беде. Но что можно поделать? Если при одной мысли о Романе Дмитриче Малиновском, у неё в душе поднимается волна раздражения? Вот и сейчас, из-за собственной глупости (и что уж там, развязности), сорвал Андрея среди ночи, а тот, кажется, всерьёз забеспокоился. Помчался спасать. Или долг отдавать?
Андрей позвонил часа через полтора. Катя всё это время просидела в гостиной, на диване, и ей казалось, что она нервничает из-за этой ситуации больше всех. Успела и Малиновского несколько раз отругать, и на преданность мужа посетовать, а еще подумать о том, сколько раз Роман Дмитрич спасал Андрея из подобных ситуаций, и, возможно, еще спасет, и не раз. Скоро Кати рядом с ним не будет, Жданов вернется к своему привычному образу жизни, и она ничего не будет знать о его проблемах. Хотя, этому, наверное, стоит порадоваться. Если она будет обо всем знать, то точно с ума сойдет.
В общем, за эти полтора часа, проведенные в темноте и тишине, Катя что только не передумала. Даже запугать себя успела, размышляя о том, в каком состоянии можно пребывать после аварии, когда «машина всмятку», как выразился сам Малиновский. Правда, он звонил, и голос особо слабым не казался, но в состоянии опьянения и шока, человеческий организм на многое способен, и поэтому, что там на самом деле, неизвестно. Катя даже всерьез расстроилась из-за своих негативных мыслей в адрес Романа Дмитрича. Но голос мужа в трубке показался ей спокойным, даже чуть насмешливым.
— Ты бы ложилась спать, — посоветовал ей Андрей. — Нечего меня ждать.
— А когда ты вернешься?
— Часа через два, я думаю. Нужно ещё кое-что с гаишниками утрясти.
— Что там случилось?
— В столб они врезались. Машина на самом деле всмятку, весь перед, а сами, можно сказать, испугом отделались.
— Он не один был?
— Когда в субботу вечером Ромка один был?
— Это да… — Катин голос прозвучал, куда более сухо, чем она бы того хотела, и Андрей без сомнения это отметил, потому что хмыкнул. Потом повторил: