— Катя, всё в порядке?
Пушкарёва уставилась на яркую кафельную плитку, которой была выложена стена напротив, до боли в глазах смотрела, потом кивнула, не оборачиваясь.
— Да.
Понимала, что он намекает на ночной разговор, но что, кроме «да», Андрей хотел от неё услышать сейчас? Он просил её не заставлять его выбирать, и она не будет этого делать, чтобы это ни значило.
Завтрак удался. В том смысле, что Роман Дмитрич страдал и оттого был молчалив. Андрей за него пересказал Кате то, что на самом деле случилось на одном из центральных проспектов города, и похвалил друга за то, что тому хватило мозгов не сесть в крепком подпитии за руль самому. Правда, потом отругал за то, что сел в машину к своей подружке, которая тоже находилась подшофе. Итог печальный — новенькая «вольво» пострадала больше всех, и еще неизвестно, смогут ли её восстановить. Да и надо ли. Но водитель и пассажир отделались легкими травмами, и это поистине чудо.
После этих слов Рома нервным движением потёр шею, кинул взгляд на Катю, что продолжала стоять у плиты и поглядывала на него свысока. Облизывала ложку, вынутую из банки с конфитюром, как маленькая, и всё равно умудрялась посматривать свысока. Невозможная женщина. Малиновскому вообще не нравилось, что она здесь стоит и слушает их со Ждановым разговоры. А тот, кажется, специально для неё и пересказывал произошедшее, а не Ромину память освежал. Малиновский руку на перевязь пристроил и расстроено вздохнул. А Пушкарёва ещё и пузырек с таблетками перед ним поставила. И кофе не дала, заявив, что с этими таблетками кофе противопоказано. Будто она что-то в этом смыслит.
Поймав его недовольный взгляд, Катя ложку отложила, и посоветовала:
— Вы ешьте, Роман Дмитрич, ешьте. Обеда не будет, — на всякий случай объявила Катя.
У Жданова проблем с аппетитом не было. Он порцию омлета съел, два бутерброда и кофе ещё попросил. Рома наблюдал за другом, который, кажется, пребывал в странно приподнятом настроении, и на душе от этого становилось лишь тяжелее. Он оглядывался по сторонам, понимая, что после появления в этой квартире Пушкарёвой, что-то неуловимо изменилось. Не появилось новых вещей, всё стояло на своих местах, но атмосфера поменялась. Это уже было не холостяцкое жилище, здесь появилась женщина — желанная или нет, но она всё переустроила по-своему. И Жданов, кажется, с этим смирился. Сидит, как барон, и только ждет, когда перед ним поставят тарелку, и кофе в чашку подольют. Пользуется преимуществами, нежданно свалившимися на его голову. И Рома знал, что винить в этом друга не стоит, он, скорее всего, повел бы себя также. Если уж приходится ждать, то хотя бы ждать с комфортом. Но то, что произошло дальше, после завтрака, Малиновского насторожило не на шутку. Он стал невольным свидетелем ссоры молодожёнов. Причём те ругались не напоказ, а за закрытой дверью спальни, явно пытались скрыть от гостя свои разборки, но тот слышал и понимал происходящее, и больше всего насторожился из-за причины ссоры. Андрей ругался с Пушкарёвой из-за дивана, на котором Рома этой ночью спал. Оказывается, Катя не знала, что тот раскладывается, и это её чем-то обидело. Высказала свою претензию злым шепотом, на что Андрей в ответ громко хмыкнул, и, кажется, пообещал научить её разбираться с мебелью. Если она этого хочет, конечно. Хочет? Этот вопрос Жданов задал раз пять, с разной интонацией, потом в спальне что-то упало, и Андрей замолчал.
— Ну, так что, хочет? — язвительно поинтересовался Рома, когда друг из спальни вышел, причем казался внешне спокойным. Малиновский даже прищурился, вглядываясь в лицо Андрея, пытаясь разглядеть раздражение. Так увлекся, что забыл про фильм, который смотрел, правда, в последние десять минут почти без звука.
Жданов, который занялся диваном, сложил его, и напоследок ногой поддал, оглянулся через плечо:
— То есть?
— Ты с такой настойчивостью интересовался, хочет ли она. — Рома весело хмыкнул, подумал, и переключил на другой канал. Сломанная рука ныла, и, по мнению Романа, не давала жить. Наверное, ещё из-за постоянной ноющей боли, он и брюзжал, как старик. В кресле развалился, ноги вытянул, и кинул на Жданова красноречивый взгляд.
Андрей же отмахнулся.
— Не обращай внимания. День начался.
— То есть, ты хочешь сказать, что вы вот так ругаетесь?
Жданов диванные подушки на диван побросал.
— А что?
— Да так, ничего.
Катя из спальни вышла, они с Малиновским столкнулись взглядами, и оба отвернулись. У Кати начало складываться впечатление, что они территорию делят. Поправила ворот кофточки, потом подошла к дивану и подушки расставила так, как они должны стоять, а не так, как их Андрей набросал. Муж же заинтересовался.