— А ты куда собралась?
— Пойду в магазин. — Глянула на Рому исподлобья. — Гостя кормить надо.
— Это меня что ли? — удивился Малиновский. — Да что вы, Катенька, я уж как-нибудь, на кое-чём.
— Ну что вы, Роман Дмитрич, как можно? Я схожу.
Андрей стоял между ними, уперев руки в бока, и думал. Потом на жену посмотрел, улыбнулся, подбадривая.
— Печенья овсяного купишь?
Дурацкая отговорка, и Катя её по достоинству оценила. Пообещала печенья купить, зная, что Жданов его любит, взяла сумку и поторопилась уйти, подозревая, что как только она выйдет за порог, Малиновский настоящий допрос Андрею устроит. Катя по его глазам видела, что он насторожился. И, возможно, разговор и состоялся, но ей об этом узнать вряд ли когда удастся. Когда она вернулась домой, специально прогуляв по магазинам дольше обычного, застала там не только Малиновского, но ещё и Севу. Мужчины втроём устроились за кухонным столом, что-то обсуждали, смеялись, на столе была распитая бутылка, тарелки с закуской, и, вообще, веселье шло полным ходом, судя по шуму и громкому гоготу. Катя на пороге кухни остановилась, наблюдая за всем этим безобразием, но улыбнулась Севе, когда тот из-за стола поднялся ей навстречу.
— Хозяйка пришла! Кать, они меня бутербродами кормят!
— Как они посмели, — проговорила она, отзываясь на его заигрывающий тон. Щёку для поцелуя подставила, когда Сева к ней полез. Легче было подставить и поцелуй принять, чем сопротивляться и объяснять, почему она так реагирует. Вот только Жданов этому, кажется, не обрадовался. Недовольно скривился, а когда поднялся, Катя ему сумки отдала.
— Где ты так долго ходишь? — проворчал он вполголоса. — Я уж звонить хотел.
— Так позвонил бы. — Оглянулась на накрытый стол. — Что празднуем?
Сева снова сел и хлопнул Рому по плечу.
— Второе рождение.
Катя брови вздёрнула, присмотрелась к захмелевшему Малиновскому.
— Он руку сломал и пару шишек наставил.
Роман Дмитрич строптиво прищурился.
— А кого-то это не радует, да?
— Меня не радует то, что всё это продолжается, — Катя указала на бутылку. — С чего начали, к тому и пришли.
— Палыч, уйми эту женщину!
Жданов взмахнул руками.