– Что он с вами сделал? – поинтересовался я.

– Не сейчас, – отмахнулась Лизен.

Она скорчила гримасу, натягивая брюки на бедра.

– Боже, как больно…

– Он приставал к вам?

– Нет, на это он не способен. В детстве мать прижгла ему член сигаретой, с тех пор он не может… Он сам так сказал… Это все, что я знаю.

– Вау! – вырвалось у меня.

Прозвучало по-дурацки.

– А что он еще говорил?

Лизен махнула рукой:

– Не сейчас, Харри. В другой раз.

В глазах у нее стояли слезы. Щеки покраснели и опухли.

– Он…

– Потом, Харри.

– О’кей.

Арне не отрывал взгляда от Бергстрёма.

– Как ты проник сюда? – спросил я старика.

Он пожал плечами:

– Так же, как и ты. Сам ведь оставил лестницу снаружи.

– Спасибо, – проговорил я.