– Моей вины здесь нет, – жаловалась она. – Муж не хотел даже собаку заводить.

В этом месте она попросила третий бокал вина.

Поскольку с Марией Ханссон мой клиент разговаривал больше, чем с другими жертвами, я попросил ее поднапрячься и вспомнить подробности: голос, манеры, акцент.

Я спросил, не сказал ли мужчина еще что-нибудь?

– Нет, – ответила Мария. – Голос был низкий, глухой. И очень странный выговор. Похожий на сконский, и в то же время он звучал так, словно человек стеснялся своего выговора, всячески пытался его затушевать.

– Будто во рту осталось непрожеванное картофельное пюре? – подсказал я.

Мария Ханссон задумалась.

– Да, можно сказать и так.

– «Получить по мягкому месту», – повторил я, изображая сконский диалект. – Так?

Она кивнула:

– Никогда раньше не слышала ничего подобного.

– Так говорят в Сконе, – объяснил я. – Самой первой девушке, Бодиль, он сказал то же самое.

Потом Мария пояснила, что имела в виду под схожестью мужчины с полицейским.

– Он выглядел не как обычный шведский полицейский, – вспоминала она. – Скорее как американский, из фильма: в шляпе, в костюме, элегантном пальто ниже колен. Думаю, он купил его в магазине для высоких людей. Потому что он был такой крупный, что занял почти всю кухню.

– Очки? – Я пристально посмотрел на собеседницу.

Она покачала головой.

– Волосы?

– Он не снимал шляпу, но мне кажется, под ней был «ежик». Так стриглись американские полицейские в старых голливудских фильмах. – Она допила вино. – Пальто он тоже не снимал, но я запомнила туфли. Начищенные, сверкающие – такого мужчину не часто встретишь на улице.

– А когда он вас бил, он… ничего не напевал?

– Напевал? – нахмурилась Мария.