Хотя какая разница о чем. Мне просто захотелось услышать ее голос, ее мягкий сконский выговор. Я вертел в руке мобильник. Если «маленькой коробочке» оказалось под силу соединить меня с Новой Зеландией, до Хелльвикена она достанет.
Между тем муж Бодиль Нильссон сейчас наверняка дома.
Похоже, барбекю для дочери она организовывала без него. Он уезжал в командировку и вернется оттуда благоухающий чужими духами. Бывают такие глупые мужики.
Я забил ее адрес в «Гугл».
Вот дом. Типичная для Хелльвикена новостройка. Белый кирпич, кусты. На почтовом ящике что-то нарисовано. Что именно, я не разглядел, как ни увеличивал изображение. Вероятно, корова на лугу, парусник, шест, украшенный к празднику летнего солнцестояния, или птицы в небе. Что еще рисуют на почтовых ящиках?
Во дворе ни игрушек, ни велосипедов и никакого гриля. Вероятно, на другой стороне дома есть терраса с видом на водоем. Даже по карте определить местонахождение дома оказалось затруднительно. В детстве мне приходилось бывать и в Хелльвикене, и в Шемпинге, и в Юнгхюсене. Но сейчас там все по-другому. Старые крестьянские усадьбы снесли в пятидесятые или перестроили в просторные виллы. Сейчас в Хелльвикене чувствуешь себя как в городке на испанском побережье, с бутиками от модных дизайнеров и многочисленными лавочками, где продаются купальные костюмы, надувные лодки, средства для загара и прочие вещи, необходимые современному человеку для отдыха.
Возле дома появился мужчина, вероятно Петер Нильссон собственной персоной. Гугл-камера поймала его в фас. Плоская кепка, очки с толстыми темными дужками и щетина на подбородке, какая бывает у мужчин в шведских рекламных роликах, по крайней мере в Мальмё.
А может, это всего лишь сосед? Не важно.
Я уже ненавидел его всеми фибрами души.
Глава 33
Он сидел на скамейке в нескольких метрах от могилы матери, под большим деревом – прятался от проливного дождя.
Вдыхал теплый, влажный воздух.
Он поставил на могилу букет летних цветов в вазе, на их лепестках блестели крупные капли.
Он не хотел вспоминать о матери, пусть хоть вся могила травой зарастет, ему все равно.
Но нужно поддерживать хотя бы видимость порядка, чтобы не вызывать подозрений.
После того как мать погасила сигарету о головку его члена, у него никогда не было эрекции.
Маленькая полька пыталась. Если ее и пугали его исполосованные шрамами бедра, она не подавала виду. Держалась. Старалась изо всех сил: ласкала, гладила, брала в рот. Один раз даже принесла синие таблетки в пластиковой баночке, она заказала их в Сети. А когда не помогли и они, предложила подать на «Виагру» в суд и стать миллионерами.
К тому времени он уже был миллионером, но она этого не знала.
Он рано начал зарабатывать: стриг и убирал траву, мыл машины, собирал пустые бутылки. Деньги прятал в сарае. Мать всегда боялась крыс, поэтому металлическая баночка надежно хранилась под половицей.