Словно в подтверждение с пяток черных молний ударили по барьерам, создавая бреши в несколько десятков метров, причем максимально удаленные друг от друга.
— Тихомир, бери на себя дальнюю, я этой займусь, — спеша в сторону прорыва, скомандовал Константин.
Если командир его гвардии и был не согласен с приказом, то ни словом не обмолвился. Только кивнул и, развернувшись, рванул в противоположенную сторону.
Константин выскочил к прорыву, на ходу создавая огненную землю, вытянув правую руку с обручальным кольцом, превращенным богами в артефакт. И прямо посреди напирающей орды вспыхнула «огненная земля», единственная доступная площадная веда, которую он мог выполнить. И она по сравнению с обычными стихийными была в разы эффективней, твари, попавшие под нее, сгорали за считанные мгновения без остатка. Призванный Беляш крутился вокруг, прикрывая своего господина. Но работы для него не было. Три жнеца оказались самым серьезным испытанием, огонь их опалил, но слишком быстро они его миновали, и на этот раз так легко подыхать они не собирались, тьма была гораздо плотнее и держала попадания десятков пуль. Одного из них уничтожил Айгал своим светом, а два других рвались к Константину. Пришлось боярину на время оставить огненную землю без подпитки и заняться жнецами лично, против божественного пламени они не выстояли. Последнего, которого прислужник ударил своими копьями и замедлил, Воронцов развалил огненным мечом, дистанция не позволяла вплотную работать божественным огнешаром, было небезопасно. Но воплощенный в руке огненный меч из пламени Сварога сработал, как надо, разрубив тварь наискось так же легко, как наточенная коса срезает траву.
Ведуны за его спиной уже затягивали барьер.
— Справились, Ваше сиятельство, — произнес один из них, — вовремя вы подошли, а то могли бы и не удержаться.
Константин кивнул и уже хотел сказать, что все только начинается, им еще стоять и стоять, как вдруг почувствовал, где-то на севере зарождается огромное напряжение энергии, как было за мгновение до падения щита. Он резко развернулся, уставившись в ту сторону. Такое не пропустил бы даже слепой. Да и как пропустишь, если даже через тьму видно, как в руинах полыхает белым, а тьма сходит на нет?
Глава двадцать вторая
Константин уселся на ящик, оказавшийся в двух шагах, и, вытащив портсигар, прикурил очередную сигариллу. А на севере сверкало все ярче. Но самое важное было то, что тьма отступала. Он поднял глаза и впервые средь высоких и не очень плотных облаков увидел луну.
— Это что ж такое, Ваше сиятельство, — спросил кто-то из ведунов, — это что ж, тьма ушла?
— Похоже, — выпуская в небо дым, ответил Воронцов. — И твари тоже бегут.
Он огляделся в поисках Тихомира, но тот был на другом конце сектора. Фока занят, оказывал помощь вольцу, который попал под удар хвоста жнеца, а вот Айгал стоял за спиной, вертя головой и охраняя боярина.
— Айгал, давай пулей к Тихомиру, скажи, боярин срочно кличет.
Гвардеец ничего не ответил, только кивнул и рысцой побежал в сторону сотника.
Тот явился через две минуты.
— Видел? — спросил Воронцов.
— Как тут не увидеть? — кивнул сотник. — На полнеба сверкало. Твари нас почти смяли уж больно мощно перли, а тут развернулись и драпанули в сторону руин. И тьма отхлынула. Вы бы, Ваше сиятельство, глянули на нее, как умеете, тут она или все совсем ушла?
— Хорошая мысль, это мы сейчас, — согласился Константин.— Вран!
И тут же под ним появился рунный круг.
— Рад видеть в добром здравии, боярин, — раздался в голове голос духа рода.